Роль Москвы в Войне
Первый санитарный транспорт Москва встретила 8 августа. Правда, торжественность момента немного испортило то обстоятельство, что среди прибывших воинов большинство были просто больны, и только четверо среди них – трое солдат и один офицер–получили настоящие боевые ранения на полях сражений… Однако уже на следующий день москвичи увидели реальное лицо войны: к маленькой платформе Окружной железной дороги прибыл целый санитарный эшелон. «Москва оказывается недостаточно подготовленной для быстрого и рационального размещения прибывающих в нее раненых,- сообщала в передовице газета «Утро России». В необъятной Москве, с ее громадными пустующими дворцами, с ее монастырями, общественными зданиями и залами, вдруг оказывается недостаток в помещениях. В наличных лазаретах не хватает кроватей, и раненых приходится размещать вповалку, на соломе и древесных стружках». В той же статье была указана одна из главных причин возникшего кризиса – нераспорядительность чиновной бюрократии, которая не ассигновала вовремя необходимые средства, понадеявшись, видимо, на добровольные пожертвовани. .Прежде всего в лазареты превратились различные учебные заведения… Госпитали были открыты в Сельскохозяйственном институте, в Строгановском училище, в Училище зодчества и ваяния на Мясницкой, в здании Консерватории. В квартире директора и в чертежной Императорского технического училища (МВТУ имени Н.Э.Баумана) поставили 100 кроватей, а в студенческом общежитии – 350. Через два дня их количество увеличили до 500… Раненых помещали везде, где только было возможно, – в московских монастырях, в народных домах, при музее Александра III, в популярных места развлечений: Славянском и Купеческом клубах, Литературно-художественном кружке. При ресторане «Эрмитаж» был открыт госпиталь с полным оборудование на 35 человек. Трактир «Тулон» в Зыковом переулке послужил приютом для сотни раненых солдат. Главноначальствующий над Москвой предложил владельцам целого ряда популярных ресторанов и клубов: театра Зона, «Альказара», «Аполло», «Победы», ресторана Скалкина, «Аркадии», «Золотого якоря», «Тиволи», «Фантазии», Потешного сада, «Новых сокольников», Богородского сада-театра и Тестовского поселка – немедленно предоставить свои помещения в распоряжение городского головы для размещения раненых… При этом администрация предупреждала, что в случае отказа заведения будут просто закрыты. Обычно такая сонная, захолустная Красносельская улица оживилась. Сделалась неузнаваемой. Она запружена народом. Повсюду раненые. В конце июля 1914 года в помощь существующим военным госпиталям по инициативе общественных организаций началось создание частных лазаретов. К 6 августа их насчитывалось уже несколько десятков с общим количеством 1220 мест. Москвичка Р.М. Хин-Гольдовская в августе 1914 г. записала в дневнике: «В смысле помощи раненым общество ведет себя изумительно. Все дают без конца. Составляются маленькие группы, чтобы устроить хоть какой-нибудь лазарет. (И мы с Над[енькой] и Эвой вошли в такую группу–и в первое же заседание членские взносы определились 850 р. в месяц)».
В Москве в это время открылось много небольших госпиталей, на 15–20 коек. Инициаторами их были люди из разных социальных слоев: от крупных промышленников, до обычных обывателей, — каждый из них стремился внести свою лепту в дело помощи раненым. Один из них, разместившийся в Милютинском переулке, был создан вскладчину – на средства сразу нескольких польских общественных организаций: «Союза польских женщин», «Дома польского», «Благотворительного общества вспомоществования бедным римско-католического вероисповедания в Москве», общества любителей хоровой музыки и пения «Лютня», «Польского гимнастического общества». (Там же. С. 102). «Одним из способов разгрузки госпиталей в трудные августовские дни стал так называемый «патронаж». Суть его заключалась в том, что воинов с легкими ранениями размещали на частных квартирах – в семьях или в маленьких лазаретах, устроенных жильцами домов вскладчину в пустующей квартире. Пионерами в этом деле были квартиранты дома номер 14 на Чистых прудах, организовавшие «Первый кооперативный лазарет». В Фурманом переулке домовладелец Рабинович предоставил помещение, а содержание размещенных в нем десяти раненых взяли на себя жильцы дома…». Были и такие случаи, проводив павшего в бою воина в последний путь, некоторые из москвичей старались увековечить память о герое. Так, отец корнета А.Г.фон Кеппена назвал именем сына госпиталь на 25 раненых, открытый им на Ново-Басманной улице…». (В.Руга.«Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны».). Начавшаяся война предопределила, с одной стороны, рост патриотизма в российском обществе, а, с другой стороны, взаимную ненависть народов воюющих стран. Эскалация военных действий летом-осенью 1914 года стимулировала рост враждебных настроений населения России к представителям Германии и Австро-Венгрии, которых к началу войны в Москве, согласно данным московской полиции, проживало примерно 7500 подданных Германии и Австро-Венгрии.
