В первых числах октября 1941 г. в Подмосковье начала заново формироваться 5-я армия. Ее укомплектование велось ускоренными темпами. Этого требовала обстановка тех дней.
Грозной тучей нависла тогда смертельная опасность над Москвой. Сильный и жестокий враг бешено рвался к сердцу нашей Родины. Полагая, что Советские Вооруженные Силы еще не оправились от боев под Ленинградом, Смоленском и Киевом, вражеское командование решило сокрушить оборону на московском стратегическом направлении, с ходу овладеть советской столицей и тем самым осуществить до зимы основную политическую цель в войне против СССР.
При всей авантюристичности этих планов немецко-фашистское командование, видимо, понимало, что встретит решительный отпор. Потому-то и были собраны для наступления на Москву отборнейшие войска, составившие самую сильную вражескую группировку на советско-германском фронте. Это была группа армий “Центр”. Она имела в своем составе три полевые армии и три танковые группы, объединявшие 77,5 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных.
Создав многократное превосходство сил и средств и рассчитывая этим сокрушить все преграды на пути к Москве, противник развернул наступление. Он нанес мощные удары 30 сентября по Брянскому и 2 октября по Западному и Резервному фронтам наших войск. Сбивая героически сражавшиеся соединения и части, враг ценою огромных потерь прорвал Вяземскую линию обороны.
Теперь-то, казалось немецко-фашистскому командованию, дорога на Москву открыта...
Но враг жестоко просчитался. Перед ним встала новая преграда — Можайская линия обороны, прикрывавшая кратчайшие и самые удобные пути к Москве. Решением Государственного Комитета Обороны, принятым в ночь на 5 октября, эта линия была избрана главным рубежом сопротивления войск Западного фронта. Ставка Верховного Главнокомандования приняла все возможные меры к ее укреплению. В сторону Волоколамска, Можайска, Малоярославца спешно направлялись перебрасываемые с других фронтов соединения и части, прибывшие с Дальнего Востока дивизии и заканчивавшие формирование танковые бригады и артиллерийские полки резерва Ставки, ибо наши силы под Москвой были пока еще малочисленны.
Главная, жизненно важная задача в этот момент состояла в том, чтобы задержать продвижение врага и выиграть время для подхода крупных резервов Ставки.
Такая задача и была поставлена войскам Западного фронта (в его состав вошли и армии Резервного фронта) во главе с новым командующим генералом армии Г. К. Жуковым. Для ее осуществления на Можайскую линию обороны выдвигались управления четырех армий: 16-й — на волоколамское направление, 5-й — на можайское, 43-й — на малоярославецкое, 49-й — на калужское. Эти армии должны были получить пополнение за счет резерва Ставки и соседних фронтов.
Можайское направление было одним из важнейших и в прошлом. В свое время но этому пути стремилась к Москве захватническая наполеоновская армия. Теперь, в октябре 1941 г., здесь изо дня в день, с часу на час нарастала угроза прорыва вражеских войск. Противостояли же им весьма немногочисленные силы, сражавшиеся в полосе обороны Можайского укрепленного района и теперь вошедшие в состав формирующейся 5-й армии. “По пути к месту формирования 5-й армии,— вспоминает генерал армии Д. Д. Лелюшенко, назначенный тогда се командующим,— 10 октября я заехал к начальнику Генерального штаба Б. М. Шапошникову, чтобы ознакомиться с обстановкой и поставленными перед армией задачами...
— Ваша задача, — сказал маршал Шапошников, — в кратчайший срок сформировать 5-ю армию. В ее состав прибыли пока только два полка 32-й стрелковой дивизии с Дальнего Востока. В ваше распоряжение передаются 18-я и 19-я бригады, отходящие с боями от Вязьмы, и прибывающие из Владимира 20-я и 22-я танковые бригады и четыре противотанковых артиллерийских полка. Еще четыре дивизии должны подойти в ближайшие пять — семь дней. Этими силами вы должны, опираясь на Можайский укрепленный район (где работы еще продолжаются), прочно удерживать оборону в полосе между Волоколамском и Малоярославецким шоссе и не допустить продвижения врага на Москву”.
Таким образом, кроме 32-й стрелковой дивизии, в состав 5-й армии предназначались еще четыре. Это были 110, 133, 312 и 316-я дивизии. Однако в связи с осложнением обстановки почти все они вскоре были направлены на другие участки фронта. 110, 312 и 316-я стрелковые дивизии были переданы соответственно 3, 43 и 16-й армиям. Из состава 133-й стрелковой дивизии в 5-ю армию прибыл только один стрелковый полк. Однако обстановка требовала, чтобы создаваемое управление 5-й армии 12 октября было выдвинуто на можайское направление.
Здесь следует сказать, что командование армии уже имело немалый боевой опыт. Храбрый и талантливый военачальник Герой Советского Союза генерал-майор Д. Д. Лелюшенко начал войну нa Северо-Западном фронте, где он командовал дивизией. Потом возглавляемый им особый стрелковый корпус вел тяжелые бои с превосходящими силами противника в районе Орла. Членом Военного совета 5-й армии стал П. Ф. Иванов — кадровый политработник, начавший службу в Красной Армии еще в 1927 г. Он успешно окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина. К началу войны служил в 16-м стрелковом корпусе, дислоцировавшемся в Литве. Награжден одним из первых, за участие в боях на границе 26 июня 1941 г. орденом Красного Знамени.
Штаб армии возглавил В. А. Глуздовский — опытный штабной офицер. До назначения в 5-ю армию был заместителем начальника штаба особого стрелкового корпуса. Военкомом штаба 5-й армии был назначай полковой комиссар Г. А. Толокольников, который имел большой опыт партийно-политической работы в войсках. Участник гражданской войны, он обладал очень ценным качеством — умел расположить к себе людей. Г. А. Толокольников сразу же завоевал авторитет в штабе.
Теперь им предстояло применить свой опыт для организации стойкой обороны на можайском направлении. Но командование армии располагало крайне малочисленными силами, да к тому же и фортификационные работы не были закончены. В Можайском укрепленном районе были полностью готовы лишь дзоты и проволочные заграждения. Работы же по дотам были выполнены всего на 47%, причем даже готовые доты еще не были вооружены, по противотанковым рвам — на 70%, по эскарпам — на 45%.
Трудящиеся Москвы, Московской и соседних областей, особенно женщины, строившие Можайскую линию обороны, сделали все, что было в человеческих силах. Забывая про сон, еду и опасность, они рыли противотанковые рвы, сооружали блиндажи и огневые точки, ставили заграждения, нередко эти работы производились в то время, когда фашистские самолеты сбрасывали на район строительства бомбы, с бреющего полета стреляли из пулеметов и пушек. Советские патриоты построили сотни дотов и дзотов, самоотверженно трудясь во имя свободы и независимости Родины, во имя разгрома фашистских захватчиков.
Эта цель вдохновляла и весь личный состав формируемых и тут же вступавших в бой частей 5-й армии. Офицеры штаба без сна и отдыха упорно работали, собирая силы, чтобы преградить врагу путь на Москву. Одни принимали прибывающие части и выводили их в места сосредоточения, в исходные районы, а то и прямо на передний край обороны. Другие сопровождали вплоть до огневых позиций транспорты с боеприпасами, в которых везде была острая нужда, третьи держали связь с уже сражавшимися частями. Кроме того, офицеры штаба принимали людей, выходивших на широком фронте из окружения под Вязьмой, формировали из них маршевые роты и команды, направляли для пополнения в сражавшиеся части.
При всем том штабу, который и сам еще формировался, нужно было беспрерывно следить за боевыми действиями, анализировать обстановку и немедленно принимать контрмеры по отражению атак противника и укреплению обороны. Казалось, никаких сил не хватит на все то, что требовалось делать. Но горячее желание отразить натиск врага и спасти Москву удесятерило силы ее защитников.
Основной силой армии в данный момент являлась 32-я Краснознаменная Дальневосточная стрелковая дивизия — одно из старейших соединений Красной Армии. 113-й полк этой прославленной дивизии был создан в ноябре 1917 г. из рабочих Выборгской стороны революционного Петрограда. Он бил Колчака, освобождал Новониколаевск (Новосибирск) от белых, участвовал в подавлении кронштадтского мятежа. Ветераны дивизии по-прежнему любовно называли его рабочим полком. Героический путь прошел и другой полк — 17-й. Основателями его были гомельские и стародубские партизаны. Он тоже громил Колчака, но особенно отличился на Западном фронте: за массовый героизм бойцов и командиров был награжден орденом Красного Знамени.
Самым молодым в дивизии был 322-й полк, но и он уже участвовал в боях у оз. Хасан.
В сражениях у Хасана прославилась вся дивизия, ставшая Краснознаменной. 1700 ее бойцов и командиров были награждены орденами и медалями. А капитан М. С. Бочкарев, лейтенант В. П. Винокуров, механик-водитель С. Н. Рассоха, красноармеец Е. С. Чуйков стали Героями Советского Союза. Все они в суровые дни 1941 г. находились в рядах дивизии.
Ко всему этому добавим, что перед отправкой на фронт в дивизии насчитывалось 570 членов и 308 кандидатов в члены партии, 4313 комсомольцев. В пути с Дальнего Востока еще 622 человека подали заявления о приеме в партию, 440 — в комсомол. И уже перед боем на Можайском рубеже партийные организации дивизии получили еще 219 заявлений. 13 октября 1941 г. было знаменательным для 133-го легко-артиллерийского полка, ставшего в этот день целиком партийно-комсомольским.
Нужно ли говорить, какой высокий боевой дух владел всем личным составом дивизии!
Кроме двух полков этой дивизии — 17-го и 113-го (322-й прибыл позднее), в полосе обороны Можайского укрепленного района находились в то время лишь 230-й учебный запасный полк двухбатальонного состава, батальон 27-го запасного полка и батальон курсантов Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина. Оперативно они были подчинены командиру 32-й стрелковой дивизии полковнику В. И. Полосухину.
Генерал Лелюшенко с целью усиления обороны 32-й стрелковой дивизии расположил вдоль Можайского шоссе у населенного пункта Аксакове 19-ю и на автостраде Минск — Москва 18-ю танковые бригады. Обе дороги были прикрыты минными полями и заграждениями. Кроме того, на танкоопасном направлении командующий армией поставил в боевые порядки 32-й стрелковой дивизии три противотанковых артиллерийских полка —121, 367 и 421-й. Реактивную артиллерию расположил на огневых позициях в районе Псарево — Кукарино — Сивково, планируя использовать ее для удара по скоплениям войск противника. Разведка на довольно широком фронте была возложена на 36-й мотоциклетный полк.
В своем резерве командарм оставил 20-ю танковую бригаду и 209-й противотанковый артиллерийский полк, расположив их в районе перекрестка дорог восточнее Артемки.
При таком незначительном количестве войск у 5-й армии, естественно, не было возможности создать необходимые тактические плотности на 45-километровом фронте. Эта трудность усугублялась еще и тем, что фланги армии были открыты. Разрыв между ее фронтом и Волоколамским укрепленным районом достигал 13 км, Малоярославецким — 22 км. Эти промежутки командование армии прикрывало справа отрядом особого кавалерийского полка, слева — небольшими подвижными истребительными отрядами. Их сил было явно недостаточно. Более значительными резервами тогда не располагало ни армейское, ни фронтовое командование.
Но несмотря на свою малочисленность и огромное превосходство сил противника, воины 5-й армии были преисполнены решимости не пропустить его к Москве. Они поклялись отстоять столицу любимой Родины. И клятву свою сдержали.
Раннее утро 13 октября хмуро осветило широкую равнину с раскинувшимися на ней осенними полями и лесами, с притихшими, настороженными деревушками. С запада па восток ее пересекли две магистрали — железнодорожная и автомобильная, тоже пустынные в этот час. Но вдруг послышался гул, сначала отдаленный, нотой все ближе, и вот уже стали видны идущие по автостраде танки с черными крестами.
Таким было в то утро знаменитое Бородинское поле, вновь, как более века с четвертью назад, полное тревожного ожидания битвы.
Накануне воины 5-й армии, занявшие оборону в полосе Можайского укрепленного района, поклялись на Бородинском поле, что не пропустят врага к Москве. Командир 32-й стрелковой дивизии полковник В. И. Полосухин, стоя у памятника Кутузову, откуда он вместе с офицерами своего штаба наблюдал выход частей на рубеж обороны, взволнованно сказал:
— Священное место. На этом место нельзя плохо драться с врагами. На атом историческом месте мы должны драться с фашистами так, чтобы вся наша страна знала потом не только Бородино 1812 г., но также и Бородино 1941 г.
В тот день, обходя войска, он заглянул в Бородинский военно-исторический музеи и в книге отзывов, в графе о цели приезда, написал: “Приехал Бородинское поле защищать”.
И вот настал час битвы.
Командующий 4-й танковой группой генерал Гёппнер меньше всего ожидал встретить отпор на Бородинском поло. После захвата Уваровки и Хващевки он решил без промедления двинуть моторизованную дивизию СС “Райх” на Можайск. Его расчеты овладеть этим городом с ходу основывались, видимо, на уверенности, что впереди больше нет советских войск. Пожалуй, только тем и можно объяснить поведение передового отряда этой дивизии, появившегося ранним утром 13 октября на автостраде Минск — Москва невдалеке от дер. Ельня: танки противника шли по два в ряд, и над их люками были видны головы танкистов.
Теперь этому можно не удивляться, так как уже достаточно хорошо известно, что именно в те дни враг уверовал в близость своей победы. “...Наступление фюрера разгромило Красную Армию,— было объявлено в начале октября 1941 г. в Берлине,— исход предрешен...” [1].
Но это, конечно, не имело ничего общего с действительностью, как и показали дальнейшие события. Советские воины твердо решили защитить Москву, если понадобится, ценою своей жизни.
Такую клятву дал и личный состав боевого охранения 2-го батальона 17-го стрелкового полка. Усиленное взводом противотанковых пушек, оно только что оседлало автостраду в узком месте на подступах к Ельне и с ходу приготовилось как следует встретить врага.
Первый выстрел по головному фашистскому танку сделал из своего орудия расчет в составе сержанта Д. П. Харинцева, В. П. Кравцова и И. С. Забелина. Стальная громадина с черным крестом вздрогнула н, заскрежетав гусеницами, замерла. Через .мгновение она уже пылала. Почти тотчас же загорелся второй танк, а вслед за ним и третий, окончательно загородив собой в дефиле дорогу напиравшим сзади танкам.
Придя в себя от неожиданности, гитлеровцы открыли бешеный огонь по отважным воинам боевого охранения. В атаку на них пошла мотопехота. Но натиск был отбит, и .мотопехота отступила, оставив у горящих танков множество убитых.
Враг численностью и вооружением превосходил наше боевое охранение, поэтому в конце концов танкам противника удалось достичь траншей 2-го батальона 17-го стрелкового полка, Неся большие потери, гитлеровцы прорвали его оборону. По вскоре дерзкой контратакой батальона под командованием храброго и решительного командира капитана П. И. Романова были отброшены.
Противник, однако, не примирился с этим. В тот день он дважды атаковал батальон капитана П. И. Романова. Но неизменно откатывался, оставляя на ноле боя десятки трупов и подбитые танки.
Потерпев неудачу у дер, Ельня, командование дивизии “Райх” перенесло свои удары на соседние участки обороны. Враг двинулся на Логиново (1 км севернее Ельни), где он намеревался захватить переправы через Москву-реку у Аксаново. Одновременно он нанес удар на Юдинки (южнее Ельни), в стык 17-го стрелкового полка и батальона курсантов Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина, стремясь здесь обойти 32-ю стрелковую дивизию и снова, уже у нее в тылу, вырваться на автостраду Минск — Москва.
Бой разгорелся по всему фронту. Отважно и умело действовал нa левом фланге дивизии батальон курсантов. Будучи поддержан артиллерийским огнем, он дружной контратакой отбросил противника. На правом же фланге 32-й стрелковой дивизии ее 113-й стрелковый полк еще не успел полностью занять оборону на своем участке, чем и воспользовались фашисты. Прорвавшись на этом участке, они устремились на Аксаново.
В этот опасный момент стремительно и смело действовали части 19-й танковой бригады полковника С. А. Калиховича. Совместной контратакой с доблестной 9-й стрелковой ротой 113-го стрелкового полка они отбросили врага к населенному пункту Беззубово. Положение на участке обороны этого полка было восстановлено.
Получив отпор на флангах войск 5-й армии, противник усилил удары с воздуха. Во второй половине дня 13 октября его авиация бомбардировала Фомкино, Бородино, Татарино, Ельню и Юдинки. Во всех этих населенных пунктах запылали пожары. Тем временем вражеские танки и мотопехота атаковали Фомкино, расположенное в четырех километрах севернее Ельни. Целью этого удара было разобщить войска армии, а затем уничтожить ее по частям.
Но и на этот раз противник успеха не имел. Так закончился первый день боев рождавшейся вновь 5-й армии с немецко-фашистскими войсками. Когда густые сумерки опустились на землю, генерал-майор Д. Д. Лелюшенко доложил командующему Западным фронтом генералу армии Г. К. Жукову, что все атаки врага отбиты с большими для него потерями.
Тревожной была ночь на 14 октября. Пользуясь ненастьем, вражеское командование подтягивало силы для нового удара. Всю ночь на фронте армии не прекращался бой, Разведка противника стремилась проникнуть в наш тыл. Активизировались и наши разведывательные и поисковые группы, а также действовавшие в расположении врага истребительные отряды.
Вскоре стало ясно, что гитлеровцы, готовясь к новому наступлению, сосредоточивали основные силы против 17-го стрелкового полка. Это предвещало опасность прорыва противника вдоль автострады. И потому всю ночь, не смыкая глаз, командование и штабы армии, ее соединений н частей стягивали к переднему краю силы и средства, прибывавшие из резерва Западного фронта, готовили их к новым тяжелым боям.
Утро 14 октября началось с ударов вражеской авиации по переднему краю от Бол. Гаретово до Карженя. Особенно интенсивной бомбардировке и одновременно мощному огневому налету артиллерии, длившемуся целый час, подвергся участок 17-го стрелкового полка.
Вслед за тем 2-й батальон этого полка был атакован полком пехоты с танками. На этот раз основной удар пришелся по 4-й роте. Казалось, враг решил смести ее с лица земли. По рота стойко удерживала свои позиции. Тогда противник, пытаясь обойти батальон с юга, атаковал па участке Юдинки — Каржень. Но здесь его удары были отбиты батальоном курсантов Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина.
Потерпев неудачу, фашистское командование, однако, продолжало одну за другой атаки на стыке 2-го батальона и батальона курсантов. Вводя в бой свежие силы, противник, наконец, сумел здесь прорваться. Ему удалось проникнуть в стык того же 2-го батальона с 1-м, оборонявшимся севернее автострады Минск — Москва.
Теперь 2-й батальон был зажат с трех сторон в полукольцо. Казалось, у него не осталось ни малейшей возможности не только удержать свои позиции, но и избежать окружения. Но мужество, героизм советских воинов оказались сильнее вражеских танков. Когда гитлеровцы, увидев тяжелое положение 2-го батальона, выслали к его командиру капитану П. И. Романову парламентера с предложением сдаться, советский офицер гордо ответил: “Хасановцы в плен не сдаются”. И добавил: “А вы забудьте думать о Москве и поскорее уходите отсюда! Иначе мы вас всех уничтожим”.
Перепуганный парламентер бросился наутек, а Романов обратился к солдатам и командирам батальона с речью, которая передавалась по цепочке и состояла всего лишь из нескольких слов: “Товарищи, выполним свой долг перед Родиной!” И воины 2-го батальона во главе со своим отважным командиром-коммунистом, находясь во вражеском кольце, стойко отбивали не прекращавшиеся ни днем, ни ночью атаки врага. В этих боях капитан Романов был ранен, но остался в строю и продолжал руководить обороной своего доблестного батальона.
Одновременно с окружением 2-го батальона противник прорвал оборону 1-го батальона и ринулся в направлении Утицы. Положение 17-го стрелкового полка становилось критическим. Только 1-я рота его 1-го батальона оставалась на пути врага. Представлялось невероятным, чтобы она сумела сдержать натиск многократно превосходящих сил гитлеровцев. Но именно этот подвиг она и совершила.
В то время в 1-й роте находились комиссар полка батальонный комиссар П. Н, Михайлов и начальник штаба капитан Б. К. Плаксин. Они сражались плечом к плечу с воинами роты. И глядя на них, в атаку поднимались все. кто только мог держаться на ногах. Но вот на позицию 1-й роты обрушился еще более мощный шквал огня, а вслед за тем на нее вновь двинулись танки врага с пехотой.
Противостоять им, казалось, уже не было сил. Но нет, нашлась такая сила! То была могучая всепобеждающая моральная сила советского солдата. Рота не дрогнула. Сражались даже тяжелораненые. И когда натиск врага начал ослабевать, батальонный комиссар П. Н. Михайлов бросил клич:
— Коммунисты, за мной!
И взмахнув автоматом, первый ринулся в контратаку. За ним бросились вперед капитан В. К. Плаксин, командир роты старший лейтенант Николай Баруткин, политрук Ефим Гречишин, комсорг Алексей Евсеев, а затем и вся рота.
Бой был неравный, и рота понесла большие потери, но позиции свои не сдала.
После того как была отбита и эта атака врага, гитлеровцы направили свои усилия на узкий участок фронта между Можайской дорогой и автострадой Минск — Москва. Там занимал оборону 3-й батальон 17-го стрелкового полка. На него и обрушился очередной удар. Он был нанесен, как и прежде, превосходящими силами танков и мотопехоты при поддержке авиации, непрерывно бомбившей боевые порядки оборонявшихся. Подразделения батальона сразу же понесли большие потери. А к концу боя в полковой противотанковой батарее у первого орудия остался только командир расчета сержант Д. П. Харинцев, из второго вел огонь командир батареи старший лейтенант В. К. Полибин. С ними был политрук А. И. Сазонов, управлявший огнем. Полибин и Харинцев подбили шесть вражеских танков. Но фашистам все же удалось пробить брешь в обороне батальона, В нее и устремились танки и мотопехота.
Ворвавшись таким образом в глубину обороны 32-й стрелковой дивизии, гитлеровцы нарушили здесь связь и управление. Вскоре они окружили командный пункт 17-го стрелкового полка, где находилось полковое знамя. Последовал ожесточенный бой, в котором смертью храбрых пали почти все защитники знамени. В живых остался лишь сержант А. Жданов. Он продолжал вести огонь по наседавшим фашистам, но и его силы были на исходе.
В эти минуты к месту прорыва прибыли комиссар дивизии Г. М, Мартынов и заместитель начальника политотдела С. В. Ярцев. Во главе небольшой группы бойцов они пробились на командный пункт, где к ним присоединился сержант А. Жданов. После короткого боя в окружении смельчаки улучили удобный момент и начали прорываться на соединение с главными силами дивизии. Каждый шаг навстречу своим брался с бою. Горсточка отважных воинов вырвалась из вражеского кольца, отстояв знамя полка.
Наращивая силы, враг шаг за шагом, ценою огромных потерь продвигался вперед. К середине дня он овладел населенными пунктами Утица и Артемки. Оттуда противник угрожал прорывом на наблюдательный пункт полковника В. И. Полосухина, находившийся на высоте в треугольнике исторических мест — Батареи Раевского, Шевардино и Багратионовых флешей.
Но к тому времени одна за другой стали подходить части, прибывавшие эшелонами на Можайск и сразу же выдвигавшиеся на фронт.
Первым подошел отдельный разведывательный батальон (ОРБ) под командованием майора Н, А. Корепанова. Полковник В. И. Полосухин без промедления направил его в бой, поставив задачу выбить противника из Артемки. Батальон, поддержанный всей артиллерией дивизии, с ходу ударил по врагу, выбросил его из этого населенного пункта и закрепился на высотах западнее Артемки.
Вскоре к нему присоединился отряд, сформированный командиром дивизии из остатков своего резерва. Командиром этого отряда был назначен майор В, П. Воробьев, комиссаром — секретарь партийной комиссии дивизии батальонный комиссар К. А. Ефимов.
Необходимо было парировать удар противника через Утицы. С этой целью полковник Полосухин выдвинул туда только что прибывший со ст. Можайск 3-й стрелковый батальон 322-го стрелкового полка. Ему было приказано выбить врага из Утицы и прочно прикрыть это направление. Батальон с честью выполнил поставленную задачу: неожиданным ударом с севера овладел селом, уничтожив часть гитлеровцев, а остальных обратив в бегство.
Почти одновременно с прибытием задержавшихся в пути частей 32-й стрелковой дивизии стали подходить направленные из резерва фронта в распоряжение командарма артиллерийские противотанковые полки. Первые два сразу же были переданы полковнику Полосухину, который направил их на усиление 3-го стрелкового батальона 322-го стрелкового полка, ОРБ майора Корепанова и отряда майора Воробьева.
Благодаря этому они смогли тотчас же совместно ударить по противнику, опрокинуть его и уже в сумерки отбросить к Рогачеву и Ельне. Вслед за тем части майоров Корепанова и Воробьева двинулись на выручку батальона капитана Романова, сражавшегося в окружении на автостраде у Ельни.
К вечеру со станции выгрузки подошел и 2-й стрелковый батальон 322-го стрелкового полка, возглавляемый капитаном Б. А. Щербаковым. По приказу комдива он был выведен прямо с марша в район Доронино, что в 4,5 км северо-западное Утицы. Там батальон капитана Щербакова был усилен дивизионом артиллерии и получил задачу: ночной атакой с севера ударить во фланг прорвавшемуся вражескому мотополку, отбросить его за р. Ельню и овладеть Рогачевом.
Проведя тщательную разведку противника, капитан Щербаков вывел свой батальон и артиллерию на исходный рубеж для атаки. Это были западная опушка леса и перелески севернее Рогачева. Отсюда в ту же ночь батальон нанес внезапный удар по врагу, засевшему в Рогачеве, выбил его из этого городка, Противник отступил, понеся значительные потери в людях и боевой технике. В частности, он оставил в Рогачеве 21 подбитый танк.
Фашистские войска, собравшись с силами, могли попытаться выйти в тыл 2-му батальону. Поэтому по приказу комдива капитан Щербаков, прикрыв Рогачев боевым охранением, отвел свои подразделения на вышеупомянутую западную опушку леса, но уже восточнее городка, в полутора километрах от него.
За ночь выпал обильный снег. Он прикрыл следы жестоких боев. Но ненадолго. Как только забрезжил рассвет, вновь ожило Бородинское поле, по всему фронту армии заполыхал артиллерийский и минометный огонь, задрожала земля под тяжестью массы наступавших танков, воздух наполнился зловещим гулом фашистских самолетов.
На этот раз враг наносил основной удар в направлении Утицы. В полосе между железной дорогой и автострадой Минск — Москва двинулись его главные силы, в составе которых были 5-я и 10-я танковые дивизии. Им противостояло несравненно меньше сил — батальоны майора Корепанова и капитана Щербакова, отряд майора Воробьева и остатки 18-й танковой бригады полковника А. С. Дружинина. Советские воины сражались самоотверженно, героически. Они защищали каждую пядь родной земли. И хотя их было мало, а враг наступал массой танков с пехотой, поддерживаемой крупными силами артиллерии и авиации, все же ему лишь ценой больших потерь удалось подавить их сопротивление.
Тяжелый урон понес он и после своего выхода непосредственно к огневым позициям артиллерии 32-й стрелковой дивизии. Здесь в единоборство с десятками танков врага в числе других вступила батарея лейтенанта Н. П. Свешникова. Расчет сержанта К. А. Попова первыми выстрелами прямой наводкой подбил два танка. Самоотверженно сражался наводчик Д. С. Терентьев.
Даже когда его тяжело ранило в глаз, он не отходил от орудия, пока не упал, потеряв сознание. Тогда на его место встал сержант Попов. Он тут же в упор расстрелял еще два танка.
Но героизм наших воинов не мог сломить громадного численного превосходства противника. Защитники Бородинского поля о упорными боями начали отходить: батальон капитана Щербакова — к железной дороге, на Шевардино и на станцию Бородино, а отряд майора Воробьева вместе с разведывательным батальоном — к Артемкам. Бой здесь продолжались весь день. Артемки, например, три раза переходили из рук в руки, но в конце концов остались за батальоном майора Корепанова и отрядом майора Воробьева.
Таким образом, к исходу 15 октября противник, не добившись решительного успеха, все же вклинился в оборону 32-й стрелковой дивизии. Угроза прорыва врага к Можайску и на автостраду становилась все более реальной.
Во время боев вечером 15 октября танкам и мотопехоте врага удалось было прорваться даже к командно-наблюдательному пункту армии, расположенному па Бородинском поле, севернее дер. Артемки. Находившийся там командарм направил все усилия на то, чтобы остановить противника или хотя бы задержать его продвижение. С этой целью он ввел в бой на Бородинском поле, а также на автостраде, где враг вновь усилил нашим, только что подошедшие из резерва фронта части. Это были отряд пограничников, два артиллерийских противотанковых полка, дивизион “катюш”, огнеметная рота и стрелковый батальон 133-го сводного стрелкового полка, прибывший но железной дороге из-под Калинина.
В момент прорыва противника командарм немедленно организовал из находившихся с ним офицеров и охраны боевой отряд во главе с подполковником С. Н. Переверткиным для прикрытия командно-наблюдательного пункта.
В последовавшем за этим бою генерал Д. Д. Лелюшенко был ранен, но продолжал руководить войсками до тех пор, пока не вынужден был убыть в госпиталь в г. Пушкино.
В командование 5-й армией вступил генерал-майор артиллерии, впоследствии Маршал Советского Союза Леонид Александрович Говоров, бывший перед этим командующим артиллерией фронта. Уже через несколько часов генерал Говоров выехал в район Артемки, па наиболее угрожаемое направление.
В течение ночи на 16 октября немецко-фашистское командование подтянуло к фронту обороны 32-й стрелковой дивизии части 9-го армейского корпуса. Наутро они были вместе с силами 40-го моторизованного корпуса брошены в наступление против войск 5-й армии и левого фланга 16-й армии. Цель удара была прежняя — во что бы то ни стало прорваться к Москве.
В полосе 5-й армии самые ожесточенные бои развернулись на участке Шевардино —• ст. Бородино, а затем и на Бородинском поле. Здесь противник, массированно применяя танки, намеревался двумя ударами — на Псарево, Криушино, а также на Бородино, Горки — пробиться к Можайску и к автостраде, расчленить здесь силы армии и этим парализовать ее сопротивление. Одновременно враг частью сил продолжал наступление на Гаретово, Бели, Перещаново, обороняемые 113-м стрелковым полком, и — вдоль автомагистрали — на Артемки.
На Бородинском поле напряжение боя также с каждой минутой нарастало. Противник нес большие потери, но шаг за шагом продвигался вперед. Чтобы остановить здесь рвавшегося к Можайску врага, полковник В. И. Полосухин ввел в бой на участке 322-го, стрелкового полка свой последний резерв — стрелковый батальон. Получив такое подкрепление, полк под командованием майора Г. С. Наумова внезапно контратаковал противника, и враг, не выдержав удара, откатился за железную дорогу. Воспользовавшись этой короткой паузой, командир дивизии вывел из боя в свой резерв основательно поредевший батальон капитана Щербакова.
Но пауза была короткой. Собрав в кулак 285-й пехотный полк и усилив его 60 танками, противник снова перешел в наступление.
В результате многочасового ожесточенного боя гитлеровцы овладели железной дорогой и от; Бородино. Тут же они стали наступать на Семеновское, нанося удар по левому флангу 322-го стрелкового полка. Враг подходил к тому месту, где в 1812 г. стояла батарея Раевского, а теперь занимал огневые позиции артиллерийский дивизион капитана В. А. Зеленова из состава 133-го легко-артиллерийского полка.
Совсем рядом находился наблюдательный пункт, с которого продолжал руководить боем командир дивизии В. И. Полосухин. На помощь сражавшемуся 322-му стрелковому полку он вновь бросил .батальон капитана В. А. Щербакова, немного пополненный за счет воинов, вырвавшихся из окружения. Этот батальон во главе со своим храбрым командиром с такой силой ж яростью . ринулся в штыковую контратаку на эсэсовский батальон, что тут же опрокинул и погнал его к Шевардино. Затем эсэсовцы были выбиты и из этого населенного пункта, а их остатки отброшены за реку у Доронино.
В этом бою замечательный подвиг совершил дивизион капитана Зеленова; О его героизме можно судить по действиям одной из батарей дивизиона. Командовал ею старший лейтенант Н. П. Нечаев. Бесстрашные артиллеристы противостояли танкам наступавшего противника, уничтожая их огнем прямой наводки.
Особую доблесть и отвагу проявил расчет сержанта Алексея Русских. Из своего орудия он подбил пять танков. Но вот смертельно ранен командир расчета, .Вслед за ним вражеский огонь сразил заряжающего и подносчиков. У орудия остался лишь наводчик комсомолец Федор Чихман. Действуя за весь расчет, отважный артиллерист поджег три танка. Тогда на него пошел еще один фашистский танк. Но Чихман и с ним вступил в единоборство. Тут осколком снаряда Федору оторвало правую руку. Собрав последние силы, боец левой рукой заложил снаряд в орудие и выстрелил. Танк, покачнувшись, замер на месте.
Отважно сражался весь дивизион. Его орудийные расчеты вели меткий уничтожающий огонь до последнего снаряда.
За Артемки, как и накануне, самоотверженно сражались воины отряда майора Воробьева и разведывательного батальона майора Корепанова. Их поддерживали танкисты полковника Дружинина, а также введенной в тот день в бой 20-й танковой бригады полковника Г. П. Антонова. Танков у них было мало, и потому трудно было ожидать, что они окажут существенную помощь в бою с врагом.
Однако отважные танкисты нашли способы эффективной борьбы и даже при таких условиях сыграли важную роль в этом бою. Искусно маскируясь и действуя как подвижные огневые точки и из засад, наши танки маневрировали на поле боя, вели губительный огонь но мотопехоте и танковым десантам гитлеровцев и уничтожили немало фашистских танков. Основная же тяжесть борьбы с танками врага легла на артиллерийские подразделения, приданные отряду майора Воробьева.
Наибольшего напряжения достиг бой на участке разведывательного батальона. Здесь дело доходило до рукопашной. В середине дня противник прорвался к Артемкам, и тогда В. П, Воробьев и Н. А. Корепанов повели своих воинов в контратаку. В тот момент, когда командир разведывательного батальона держал в руке готовую к броску гранату, в нее попала вражеская пуля. Граната взорвалась и оторвала у майора Корепанова кисть руки. Мужественный командир разведчиков продолжал сражаться, пока не потерял сознание.
В этом бою гитлеровцы снова были отброшены от дер. Артемки.
В отряд майора Воробьева прибыл генерал Л. А. Говоров, здесь находились также начальник штаба 32-й стрелковой дивизии полковник А. Н. Васильев и комиссар дивизии полковой комиссар Г. М. Мартынов. Выслушав их доклады и ознакомившись с обстановкой в районе Артемки, командарм счел необходимым направить подкрепление сражавшимся здесь частям. Тут же он усилил отряд майора Воробьева батальоном 133-го сводного стрелкового полка и гвардейским минометным дивизионом. Им, а также 18-й и 20-й танковым бригадам было приказано выполнять ранее поставленную задачу: стойко оборонять автостраду — главную дорогу на Москву.
Во второй половине 16 октября в этом районе, как и на всем Бородинском поле, танки и пехота противника вновь бешено атаковали. Они упорно пытались прорвать оборону 5-й армии. И то, что она преграждала им путь па самом кратчайшем направлении к Москве, делало их атаки все более яростными.
Ненадолго утихнув, бой возобновился с еще большей силой утром 17 октября. Рассвет этого дня затуманился по всему фронту армии пороховым дымом. Опять задрожала земля от грохота рвущихся снарядов, мин, авиабомб. Правофланговые части 32-й стрелковой дивизии, взаимодействуя на Можайской дороге и у Гаретово с 19-й танковой бригадой полковника С. А. Калиховича, несмотря на свою малочисленность, героически отражали натиск гитлеровских захватчиков, не допуская их прорыва к Можайску с северо-запада.
Ожесточенное сражение развернулось и на Бородинском поле. Перейдя в наступление на участке батальона капитана В, А. Щербакова, гитлеровцы с остервенением штурмовали его передний край у Шевардино. Но и теперь, когда этот батальон был ослаблен потерями в предшествующих боях, он вместе с артиллеристами батареи старшего лейтенанта Н. П. Нечаева с прежней стойкостью удерживал свои позиции. Все атаки противника были отбиты. И только к исходу дня по приказу командования батальон капитана Щербакова и артиллеристы отошли к населенному пункту Семеновское.
Здесь, отражая яростные атаки врага, стоял насмерть героический дивизион В. А. Зеленова. “Ни шагу назад!” —поклялись артиллеристы. И они свято выполнили свою клятву. Дважды дивизион отбрасывал наседавшего врага. Но и артиллеристов в строю оставалось все меньше. Вот стал к орудию сам капитан Зеленов. И вновь атака фашистов была отбита. Однако при этом был смертельно ранен командир дивизиона. Последние его слова были: “Ни шагу назад, товарищи!”
Его тут же заменил у орудия комсомолец ездовой Петр Кучерявый. Выполняя наказ своего командира, он, будучи шесть раз ранен в этом бою, сражался до последнего снаряда.
17 октября резко осложнилась обстановка на стыках с соседними армиями. Было отмечено движение колонн танков и машин немцев через Поречье на Бородино — в обход северного фланга, а также на Тропарево и Верею — в обход южного фланга 5-Й армии,
Чтобы обезопасить армию от прорыва, неприятеля с севера, генерал Л. А. Говоров прикрыл ее правый фланг в районе Новинки — Клементьево танковым батальоном и ротой автоматчиков 19-й танковой бригады,, а свой резерв — 36-й мотоциклетный полк подполковника Т. И. Тапасчшпина сосредоточил в лесу у дер. Отяново, чтобы использовать его в случае прорыва с юга или о севера. Штаб армии в ночь на 18 октября он перевел из Можайска в Пушкино.
В битве за Бородино решающим был день 18 октября,
На этот раз немецко-фашистское командование решило во что бы то ни стало осуществить свою цель — окружить и уничтожить защитников Бородинского поля. Для этого оно еще накануне подтянуло сюда свежие дивизии 9-го армейского корпуса, которые совместно с дивизиями 40-го моторизованного корпуса и перешли в наступление с утра 18 октября. Они нанесли удары с запада, из района южнее Романцево, по 113-му стрелковому полку —на Логиново и с. Бородино и с юга, из района ст. Бородино, на Новую Деревню — в стык 322-го и 17-го стрелковых полков.
Но далеко не сразу удалось гитлеровцам достичь здесь успеха. Комдив В. И. Полосухин решительно и успешно контратаковал силами 113-го и 322-го стрелковых подков части противника, прорвавшиеся .к Логинову и Новой Деревне. Враг был выбит из этих населенных пунктов и понес большой урон.
Тогда противник, обладавший значительным превосходством сил и средств, сконцентрировал их на узком участке и повторным ударом по 322-му стрелковому полку прорвал его оборону. Овладев Кукарином, он отрезал от основных сил дивизии батальон 17-го стрелкового, полка, а также отряд майора Воробьева и отдельный разведывательный батальон, защищавшие вместе с остатками 18-й и 20-й танковых бригад автостраду Минск — Москва в районе Артемки, Бол. Соколове, Новосурино, Лыткино, Борисово.
Учитывая сложность создавшейся обстановки, генерал Говоров приказал полковнику Полосухину удерживать оборону 113-м стрелковым полком на прежнем участке, а остальные силы дивизии, находящиеся севернее железной дороги и на Бородинском поле, отвести на рубеж Маслово, Блазново, Тихоново, Тетерино. Там они должны были закрепиться, с тем чтобы не допустить выхода противника на северный берег Москвы-реки.
Но положение на фронте 32-й стрелковой дивизии вскоре еще более ухудшилось. Гитлеровцы после овладения Кукарином дополнительно ввели в бой свежие силы мотопехоты и танков и 19 октября овладели Можайском. В связи с этим командарм приказал отвести на северный берег Москвы-реки все части дивизии.
Много суток без сна и отдыха, а иногда и без пищи воины 32-й стрелковой дивизии вели тяжелые оборонительные бои на можайском направлении в районе Бородино с многократно превосходящими силами танков и пехоты врага. Советские войска сражались упорно, не жалея сил и самой жизни. Многие солдаты, сержанты, командиры и политработники удостоились правительственных наград.
В ночь на 19 октября 32-я стрелковая дивизия совместно с 18-й и 20-и танковыми бригадами, выполняя приказ, заняла оборону на рубеже Гаретово, Аксаново, Тихоново, Тетерино. Одновременно батальон ее 17-го стрелкового полка, отряд майора В. П. Воробьева, разведывательный батальон и приданные им подразделения пехоты и артиллерии, а также курсантов с тяжелыми боями отошли: вдоль автострады за р. Мжут. Они заняли оборону по ее восточному берегу южнее Можайска, на линии Колычево, Язево, Лыткино. Перекресток дорог южнее Можайска удерживали автоматчики и 5 танков 18-й танковой бригады.
Да, наши войска отступали. С невыразимой болью смотрели советские воины на оставленное ими поле битвы, но в каждом жила великая вера в то, что настанут, непременно настанут лучшие дни. И потому, покидая вместе с частями прикрытия Бородинское поле, полковник В. И. Полосухин на стене Бородинского музея мелом, большими буквами написал от имени воинов всей армии: “Мы уходим, но мы еще сюда вернемся”.
Для упреждения выхода противника на старое Можайско-Московекое шоссе, а также на железную дорогу генерал Л. А. Говоров бросил под Можайск все, чем располагал в тот момент,— артиллерийские, инженерные части и прибывшие подразделения 22-й танковой бригады. Этими силами оп оседлал шоссе восточное города, железнодорожную линию и дороги на Пушкино и Денисово.
Южнее, между Борисовом и Вереей, заняли оборону отошедшие за р. Протву части 50-й и 222-й стрелковых дивизий. Верея к этому времени была уже захвачена частями 7-го армейского корпуса противника. Вслед за тем и в Борисово ворвались фашистские пехота и танки. Это были разведывательный и пехотный батальоны из состава 7-й танковой дивизии.
Генерал Л. А. Говоров в тот момент находился на перекрестке автострады Минск — Москва п шоссе Можайск — Верея. Оттуда он вместо с членом Военного совета армии П. Ф. Ивановым наблюдал бой отряда майора В. П. Воробьева. Получив донесение о захвате гитлеровцами Борисова, командарм увидел в этом угрозу их выхода на автостраду с юга. С целью ее предотвращения он решил уничтожить прорвавшиеся в Борисово вражеские батальоны силами армейского резерва в составе 36-го мотоциклетного полка Т. И. Танасчишипа и 2—3 танками из состава 18-й танковой бригады. Находившийся неподалеку подполковник Танасчишин был тотчас же вызван к командарму, который и поставил ему указанную выше задачу.
Решение командарма было весьма своевременным. Ибо действительно вражеские части, захватившие Борисово, и прибывшее к ним подкрепление сразу же двинулись оттуда на Коровино и Лыткино. Стремясь прорваться к автостраде с этом стороны, они явно рассчитывали на то, что не встретят здесь сильного сопротивления, застанут обороняющихся врасплох. Но этот расчет не оправдался.
Вот как описаны в истории 36-го мотоциклетного полка события, связанные с выполнением поставленной командармом задачи: “18. X. 41 г. в 17. 40 полк получил боевом приказ немедленно сняться с обороны и выбить противника численностью до полка из Борисова. В 19. 00 полк стремительным налетом охватил противника с флангов, а небольшой группе (2 танка Т-28 и 5 бронемашин) была поставлена задача прорваться через деревню и захватить мост через р. Протву, отрезав путь отступлению немцев в Заречье. Бой продолжался 2,5—3 часа.
Враг оказывал упорное сопротивление, но был разгромлен. На поле боя немцы оставили более 100 трупов, 79 мотоциклов, 23 автомашины (из них 2 штабные), 8 противотанковых орудий, 30 пулеметов и много другого оружия. Были освобождены 150 военнопленных. Наши потери: 4 убитых, 9 раненых, 1 танк сгорел, 2 бронемашины подбиты. В этом бою погиб смертью героя начальник штаба полка ст. лейтенант Георгий Андреевич Голощапов. Когда его танк был подбит и загорелся, он оставил танк и вместе с экипажем с возгласом “За Родину! Бей фашистов!” бросился на врага [2].
За доблесть и мужество, проявленные в этом и предыдущих боях на Можайской линии обороны, полк подполковника Танасчишина 8 января 1942 г. получил наименование 1-го гвардейского мотоциклетного, а 140 его воинов были награждены орденами и медалями. Член Военного совета 5-й армии бригадный комиссар II. Ф. Иванов непосредственно на поле боя в районе Кубинки вручил прославленному полку гвардейское знамя. Принимая его, воины дали клятву с честью оправдать звание гвардейцев.
Вместе с подошедшими подразделениями 17-го стрелкового полка мотоциклетный полк удерживал Борисово до 20 октября. 20 октября вновь резко ухудшилась обстановка на правом фланге 5-й армии. Поскольку действовавшие там части 40-го моторизованного корпуса противника не смогли добиться успеха на участке 113-го стрелкового полка, вражеское командование изменило направление своих ударов. Часть сил оно нацелило против слабого прикрытия армии, направив их в обход правого фланга этого полка. Цель этого удара состояла в том, чтобы как можно скорее выйти к Рузе.
Другая часть сил противника была повернута резко на север с целью нанесения удара во фланг 16-й армии. Она была направлена в разрыв между 16-й и 5-й армиями, откуда и атаковала левофланговый полк 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова. Общий фронт двух армий был окончательно разорван.
В тот же день передовые части 40-го моторизованного корпуса подошли к Рузе. Оттуда они теперь угрожали с севера правому флангу 5-й армии. Поэтому генерал Л. А. Говоров немедленно отдал полковнику В. И. Полосухину приказ отвести части дивизии на новый рубеж — Новинки, Клементьево, Ратчино, Тихоново.
Противник стремился помешать этому. Немецко-фашпстское командование решило окружить в треугольнике Аксаково — Можайск — Вандово все находившиеся севернее Можайска войска 5-й армии и уничтожить их. Оно считало этот замысел вполне осуществимым. Ведь в то время как левофланговая дивизия 40-го моторизованного корпуса прорвалась к Рузе, к его участку подошли и дивизии 9-го армейского корпуса. Таким образом, сил у врага было более чем достаточно для выполнения своего плана.
И тем не менее он был сорван. Вот как развивались события в тот день и последовавшую за ним ночь.
В соответствии с планом окружения и уничтожения войск 5-й армии вражеское командование выдвинуло из Можайска сильный отряд пехоты и танков. Быстро продвигаясь но дороге на Вандово, он занял ее на всем протяжении от Можайска до Ратчина и тем самым упредил выход 32-й стрелковой дивизии на указанный командармом рубеж.
Располагая крайне незначительным резервом, генерал Говоров, однако, всеми имевшимися в его распоряжении силами принял срочные меры к выводу дивизии из окружения. Одновременно он приказал полковнику Полосухину атаковать врага с целью прорыва на восток. “Действуйте смело против танков противника, передвигая ПТО и истребительные группы от рубежа к рубежу,— говорилось в радиограмме командарма.— Доносите по радио каждые 30 минут о положении частей и о противнике”. Части дивизии пробивались по двум направлениям: 113-й стрелковый полк — на Клементьево; 322-й, часть 17-го, 230-й учебный запасный и 113-й легко-артиллерийский—на Вяземское. Весь остаток дня 20 октября и всю ночь продолжался ожесточенный бой за дорогу Можайск — Клементьево. Воины 32-й стрелковой дивизии с невиданной отвагой непрерывно атаковали врага. Порой казалось, что их сил не хватит, чтобы прорваться через бронированную стену, стоявшую у них на пути. Но неиссякаемое мужество и храбрость бойцов и командиров победили. К рассвету 21 октября 113-й стрелковый полк прорвался на участке Вандово — Новинки, остальные части дивизии — на участке Ратчино — Тетерино. После этого они, сдерживая наседавших гитлеровцев, к которым прибыло подкрепление из Можайска, с тяжелыми боями отошли на восток, за р. Искону.
Генерал Говоров постепенно отвел также части и соединения, сражавшиеся южнее и восточное Можайска. То были 18-я и 20-я танковые бригады, часть 17-го стрелкового полка, а также вошедшая в состав 5-й армии 50-я стрелковая дивизия генерал-майора Н. Ф. Лебеденко. Они с боями отошли на рубеж Алексино — Петрищево. Наиболее ожесточенные бои при этом разгорелись у Пушкино, Шаликово и Денисьево. Здесь сражались с врагом подразделения 17-го стрелкового полка, части 50-й стрелковой дивизии и 22-я танковая бригада во главе с подполковником И. П. Ермаковым и батальонным комиссаром А. Ф. Козинским. Героический подвиг совершили утром 21 октября танкисты под командованием капитана С. В. Кожухова и майора Л. А. Либермана из 22-й танковой бригады. Они поставили свои танки Т-34 в засаду на западной окраине Шаликова и, подпустив атаковавшего противника на близкое расстояние, уничтожили 13 фашистских танков. После этого враг стал придерживаться более осторожной тактики.
На этом закончилось сражение войск 5-й армии на Можайской линии обороны за Бородино, Можайск и Борисово.
Благодаря самоотверженности, стойкости подразделения, частей и соединений армии, основу которой составляли 32-я стрелковая дивизия, 18, 19, 20 и 22-я танковые бригады, 36-й мотоциклетный полк, на бородинско - можайско-борисовском плацдарме было сорвано наступление немецко-фашистских войск на Москву с можайского направления. Несмотря на свое численное превосходство и высокую мобильность, враг за десять дней начиная о 11 октября, с первых боев 18-и и 19-й танковых бригад на рубеже Уваровка — Хвощевка, продвинулся всего лишь на 30—35 км. При этом он понес большие потери в живой силе и боевой технике: Отведя войска и опираясь теперь на дороховский узел сопротивления и рубеж р. Рузы, командование 5-й армии совместно со штабом фронта направило усилия на укрепление обороны, приведение в порядок соединений и частей, их пополнение за счет вырвавшихся из окружения. В частности, 50-я стрелковая дивизия была пополнена переданными фронтом в состав 5-й армии остатками 19-й и 103-й стрелковых дивизий, а также другими частями и группами, выведенными из-под Вязьмы генерал-майором А. К. Кондратьевым [3].
Несколько позднее 5-й армии была передана 144-я стрелковая дивизия генерал-майора М. А. Пронина. Она тоже вышла из окружения в середине октября и теперь занимала рубеж Новогорбово, Колюбакино, прикрывая здесь все дороги, идущие из Рузы на Звенигород. Командование этой дивизии установило тесную связь с Рузским партизанским отрядом. Совместно они провели немало смелых операций. Следует рассказать хотя бы об одной из них.
Располагая сведениями, что в дер. Вишенки находится немецкий штаб, генерал М. А. Пронин 20 октября поставил Рузскому партизанскому отряду задачу разведать расположение этого штаба и организацию его охраны. В ту же ночь на выполнении задании вышла партизанская разведывательная группа во главе с чекистом Сергеем Солнцевым. С ним были трое — Замятин, Петушков и Голубцов. Пробравшись в Вишенки и разведав все, что требовалось, смельчаки под утро вернулись в отряд. Добытые ими ценные сведения были немедленно доставлены генералу Пронину. А в 10 часов 21 октября два батальона 612-го стрелкового полка 144-й стрелковой дивизии, взаимодействуя с тем же партизанским отрядом, напали на гитлеровский штаб в Вишенках. В коротком бою был разгромлен штаб одной из частей 87-й пехотной дивизии противника.
Во время пополнения стрелковых соединений 5-и армии 18, 19 и 22-я танковые бригады за короткий период выводились в резерв, бригады пополнялись танками, отремонтированными на заводах Москвы, а танкисты совершенствовали свое мастерство. Особое внимание уделялось обучению действиям танков из засад, и в качестве кочующих огневых точек.
По приказу фронта в армии создавались подвижные истребительно-противотанковые отряды в составе взвода пехоты и двух отделений —ПТР и саперов. Они были снабжены противотанковыми гранатами и минами, бутылками с горючей смесью, противотанковыми ружьями и автоматическим оружием. В стрелковых полках создавалось по одному такому отряду, в дивизиях — по два. Впоследствии они получили название подвижных отрядов заграждений (ПОЗ) и стали одним из действенных средств борьбы с врагом.
Истребительно-противотанковые отряды, располагавшие автотранспортом, имели задачей в момент опасности выдвинуться в направлении наступавшего противника, поставить минные заграждения и с бутылками “КС” и гранатами в руках вступить в единоборство с вражескими танками. Минные заграждения воздвигались также саперными частями под руководством начальника инженерных войск армии подполковника Ф. Г. Полынного и его неутомимого помощника майора В. Л. Рубашкина.
Но слишком мало времени оказалось у 5-й армии для укрепления обороны на новом рубеже. Уже 23 октября противник возобновил наступление в центре Западного фронта. Генерал-фельдмаршал Клюге, командующий 4-й немецкой армией, решил активными действиями в направлении Кубинки сковать войска центра 5-й армии, а затем окружить их ударами из района Рузы на Звенигород и из района Боровска на Голицыно и уничтожить. Этот замысел должны были осуществить 9-й и 7-й армейские корпуса. Их удары и обрушились теперь на войска 5-й армии.
Первый натиск гитлеровцев приняли на себя не полностью укомплектованная 50-я стрелковая дивизия и направленная сюда командармом 22-я танковая бригада. Вслед за ней генерал Л. А. Говоров бросил сюда все, что было в его распоряжении,— и армейский истребительный отряд, и гвардейский дивизион “PC”, и батальон 27-го запасного полка. Но силы врага во много раз превосходили обороняющихся, и наши части, ведя жестокий бой, отошли сначала к Дорохово, а затем еще восточнее.
Гитлеровцы, наращивая силы, продвигались вперед. К полудню 23 октября в полосе автострады Минск — Москва и Можайского шоссе сложилась крайне тяжелая обстановка: армия из расходовала все свои скудные резервы и больше ничего не могла противопоставить рвущемуся на восток врагу. На некоторых участках этого направления не оставалось пехоты, и с противником сражались лишь отдельные танки или артиллерийские и саперные подразделения, да еще бронепоезд.
В этот грозный час под Дорохово выехали командующий войсками Западного фронта генерал армии Г. К. Жуков и член Военного совета фронта Н. А. Булганин. Сюда же командование фронта выдвинуло все, чем оно располагало на этом направлении,— артиллерийский противотанковый полк и гвардейский дивизион “PC”. Помочь стрелковыми частями в данный момент фронт не мог, так как не имел в резерве ни одного батальона. Не имел он возможности и снять их с других участков: на волоколамском, нарофоминском и малоярославецком направлениях тоже сложилось крайне опасное положение.
Но вот генерал армии Г. К. Жуков получил донесение, что на подходе первые эшелоны двигавшейся по железной дороге из Сибири 82-й мотострелковой дивизии полковника Г. П. Карамышева. Командующий фронтом немедленно передал эту дивизию в состав 5-й армии, а генерал Л. А. Говоров направил ей навстречу офицеров штаба и политработников, чтобы ускорить продвижение дивизии к фронту. В результате принятых мер эшелоны с ее частями вскоре начали прибывать. Выгрузившийся первым мотострелковый полк был тотчас же вывезен на автомашинах в район Крутицы, где уже вел жесточайший бой с врагом мотоциклетный полк.
82-я мотострелковая дивизия и 25-я танковая бригада, также только что прибывшая и сразу же переданная фронтом в 5-ю армию, с ходу вступили в бой. Нанося удар на Крымское, До-рохово, Ляхово и Хомяки вдоль Можайской дороги и автострады, они остановили врага и затем оттеснили его к центру Дорохова и южнее, к перекрестку дорог.
Одновременно атаковали врага 50-я стрелковая дивизия, 22-я и 20-я танковые бригады.. Из района Григорова они нанесли удар по немецким войскам, захватившим Тучково.
Бои за Дорохово, Тучково, Новоасаново принимали все более напряженный характер. Они длились более недели. Враг бешено рвался вперед, но постепенно, в результате понесенных им в этих боях больших потерь его натиск ослабевал.
К 31 октября противник выдохся и был остановлен. Войска 5-й армии к тому времени обороняли широкую полосу. 144-я стрелковая дивизия заняла рубеж р. Малая Истра — Локотня, 50-я прикрыла Тучково, 82-я закрепилась в восточной части Дорохово и удерживала Хомяки, 32-я была передислоцирована на левый фланг армии и заняла оборону на участке Аксаково — Маурино (южнее автострады, по восточному берегу Нарских прудов и р. Нары).
Таким образом, план немецко-фашистского командования по окружению и уничтожению войск 5-й армии провалился не только на бородинско-можайском плацдарме, но и в районе дороховско-тучковского узла обороны. Гитлеровские войска и на этот раз не смогли здесь прорваться к Москве. Причем их темп наступления был еще меньше: за 10 дней они продвинулись вдоль автострады Минск — Москва всего лишь на 25 км.
В ходе этих ожесточенных оборонительных сражений 5-я армия, как оперативное объединение, окончательно сформировалась и превратилась в грозную силу, стоявшую на одном из главных направлений наступления немецко-фашистских войск на Москву.В первых числах октября 1941 г. в Подмосковье начала заново формироваться 5-я армия. Ее укомплектование велось ускоренными темпами. Этого требовала обстановка тех дней.
Грозной тучей нависла тогда смертельная опасность над Москвой. Сильный и жестокий враг бешено рвался к сердцу нашей Родины. Полагая, что Советские Вооруженные Силы еще не оправились от боев под Ленинградом, Смоленском и Киевом, вражеское командование решило сокрушить оборону на московском стратегическом направлении, с ходу овладеть советской столицей и тем самым осуществить до зимы основную политическую цель в войне против СССР.
При всей авантюристичности этих планов немецко-фашистское командование, видимо, понимало, что встретит решительный отпор. Потому-то и были собраны для наступления на Москву отборнейшие войска, составившие самую сильную вражескую группировку на советско-германском фронте. Это была группа армий “Центр”. Она имела в своем составе три полевые армии и три танковые группы, объединявшие 77,5 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных.
Создав многократное превосходство сил и средств и рассчитывая этим сокрушить все преграды на пути к Москве, противник развернул наступление. Он нанес мощные удары 30 сентября по Брянскому и 2 октября по Западному и Резервному фронтам наших войск. Сбивая героически сражавшиеся соединения и части, враг ценою огромных потерь прорвал Вяземскую линию обороны.
Теперь-то, казалось немецко-фашистскому командованию, дорога на Москву открыта...
Но враг жестоко просчитался. Перед ним встала новая преграда — Можайская линия обороны, прикрывавшая кратчайшие и самые удобные пути к Москве. Решением Государственного Комитета Обороны, принятым в ночь на 5 октября, эта линия была избрана главным рубежом сопротивления войск Западного фронта. Ставка Верховного Главнокомандования приняла все возможные меры к ее укреплению. В сторону Волоколамска, Можайска, Малоярославца спешно направлялись перебрасываемые с других фронтов соединения и части, прибывшие с Дальнего Востока дивизии и заканчивавшие формирование танковые бригады и артиллерийские полки резерва Ставки, ибо наши силы под Москвой были пока еще малочисленны.
Главная, жизненно важная задача в этот момент состояла в том, чтобы задержать продвижение врага и выиграть время для подхода крупных резервов Ставки.
Такая задача и была поставлена войскам Западного фронта (в его состав вошли и армии Резервного фронта) во главе с новым командующим генералом армии Г. К. Жуковым. Для ее осуществления на Можайскую линию обороны выдвигались управления четырех армий: 16-й — на волоколамское направление, 5-й — на можайское, 43-й — на малоярославецкое, 49-й — на калужское. Эти армии должны были получить пополнение за счет резерва Ставки и соседних фронтов.
Можайское направление было одним из важнейших и в прошлом. В свое время но этому пути стремилась к Москве захватническая наполеоновская армия. Теперь, в октябре 1941 г., здесь изо дня в день, с часу на час нарастала угроза прорыва вражеских войск. Противостояли же им весьма немногочисленные силы, сражавшиеся в полосе обороны Можайского укрепленного района и теперь вошедшие в состав формирующейся 5-й армии. “По пути к месту формирования 5-й армии,— вспоминает генерал армии Д. Д. Лелюшенко, назначенный тогда се командующим,— 10 октября я заехал к начальнику Генерального штаба Б. М. Шапошникову, чтобы ознакомиться с обстановкой и поставленными перед армией задачами...
— Ваша задача, — сказал маршал Шапошников, — в кратчайший срок сформировать 5-ю армию. В ее состав прибыли пока только два полка 32-й стрелковой дивизии с Дальнего Востока. В ваше распоряжение передаются 18-я и 19-я бригады, отходящие с боями от Вязьмы, и прибывающие из Владимира 20-я и 22-я танковые бригады и четыре противотанковых артиллерийских полка. Еще четыре дивизии должны подойти в ближайшие пять — семь дней. Этими силами вы должны, опираясь на Можайский укрепленный район (где работы еще продолжаются), прочно удерживать оборону в полосе между Волоколамском и Малоярославецким шоссе и не допустить продвижения врага на Москву”.
Таким образом, кроме 32-й стрелковой дивизии, в состав 5-й армии предназначались еще четыре. Это были 110, 133, 312 и 316-я дивизии. Однако в связи с осложнением обстановки почти все они вскоре были направлены на другие участки фронта. 110, 312 и 316-я стрелковые дивизии были переданы соответственно 3, 43 и 16-й армиям. Из состава 133-й стрелковой дивизии в 5-ю армию прибыл только один стрелковый полк. Однако обстановка требовала, чтобы создаваемое управление 5-й армии 12 октября было выдвинуто на можайское направление.
Здесь следует сказать, что командование армии уже имело немалый боевой опыт. Храбрый и талантливый военачальник Герой Советского Союза генерал-майор Д. Д. Лелюшенко начал войну нa Северо-Западном фронте, где он командовал дивизией. Потом возглавляемый им особый стрелковый корпус вел тяжелые бои с превосходящими силами противника в районе Орла. Членом Военного совета 5-й армии стал П. Ф. Иванов — кадровый политработник, начавший службу в Красной Армии еще в 1927 г. Он успешно окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина. К началу войны служил в 16-м стрелковом корпусе, дислоцировавшемся в Литве. Награжден одним из первых, за участие в боях на границе 26 июня 1941 г. орденом Красного Знамени.
Штаб армии возглавил В. А. Глуздовский — опытный штабной офицер. До назначения в 5-ю армию был заместителем начальника штаба особого стрелкового корпуса. Военкомом штаба 5-й армии был назначай полковой комиссар Г. А. Толокольников, который имел большой опыт партийно-политической работы в войсках. Участник гражданской войны, он обладал очень ценным качеством — умел расположить к себе людей. Г. А. Толокольников сразу же завоевал авторитет в штабе.
Теперь им предстояло применить свой опыт для организации стойкой обороны на можайском направлении. Но командование армии располагало крайне малочисленными силами, да к тому же и фортификационные работы не были закончены. В Можайском укрепленном районе были полностью готовы лишь дзоты и проволочные заграждения. Работы же по дотам были выполнены всего на 47%, причем даже готовые доты еще не были вооружены, по противотанковым рвам — на 70%, по эскарпам — на 45%.
Трудящиеся Москвы, Московской и соседних областей, особенно женщины, строившие Можайскую линию обороны, сделали все, что было в человеческих силах. Забывая про сон, еду и опасность, они рыли противотанковые рвы, сооружали блиндажи и огневые точки, ставили заграждения, нередко эти работы производились в то время, когда фашистские самолеты сбрасывали на район строительства бомбы, с бреющего полета стреляли из пулеметов и пушек. Советские патриоты построили сотни дотов и дзотов, самоотверженно трудясь во имя свободы и независимости Родины, во имя разгрома фашистских захватчиков.
Эта цель вдохновляла и весь личный состав формируемых и тут же вступавших в бой частей 5-й армии. Офицеры штаба без сна и отдыха упорно работали, собирая силы, чтобы преградить врагу путь на Москву. Одни принимали прибывающие части и выводили их в места сосредоточения, в исходные районы, а то и прямо на передний край обороны. Другие сопровождали вплоть до огневых позиций транспорты с боеприпасами, в которых везде была острая нужда, третьи держали связь с уже сражавшимися частями. Кроме того, офицеры штаба принимали людей, выходивших на широком фронте из окружения под Вязьмой, формировали из них маршевые роты и команды, направляли для пополнения в сражавшиеся части.
При всем том штабу, который и сам еще формировался, нужно было беспрерывно следить за боевыми действиями, анализировать обстановку и немедленно принимать контрмеры по отражению атак противника и укреплению обороны. Казалось, никаких сил не хватит на все то, что требовалось делать. Но горячее желание отразить натиск врага и спасти Москву удесятерило силы ее защитников.
Основной силой армии в данный момент являлась 32-я Краснознаменная Дальневосточная стрелковая дивизия — одно из старейших соединений Красной Армии. 113-й полк этой прославленной дивизии был создан в ноябре 1917 г. из рабочих Выборгской стороны революционного Петрограда. Он бил Колчака, освобождал Новониколаевск (Новосибирск) от белых, участвовал в подавлении кронштадтского мятежа. Ветераны дивизии по-прежнему любовно называли его рабочим полком. Героический путь прошел и другой полк — 17-й. Основателями его были гомельские и стародубские партизаны. Он тоже громил Колчака, но особенно отличился на Западном фронте: за массовый героизм бойцов и командиров был награжден орденом Красного Знамени.
Самым молодым в дивизии был 322-й полк, но и он уже участвовал в боях у оз. Хасан.
В сражениях у Хасана прославилась вся дивизия, ставшая Краснознаменной. 1700 ее бойцов и командиров были награждены орденами и медалями. А капитан М. С. Бочкарев, лейтенант В. П. Винокуров, механик-водитель С. Н. Рассоха, красноармеец Е. С. Чуйков стали Героями Советского Союза. Все они в суровые дни 1941 г. находились в рядах дивизии.
Ко всему этому добавим, что перед отправкой на фронт в дивизии насчитывалось 570 членов и 308 кандидатов в члены партии, 4313 комсомольцев. В пути с Дальнего Востока еще 622 человека подали заявления о приеме в партию, 440 — в комсомол. И уже перед боем на Можайском рубеже партийные организации дивизии получили еще 219 заявлений. 13 октября 1941 г. было знаменательным для 133-го легко-артиллерийского полка, ставшего в этот день целиком партийно-комсомольским.
Нужно ли говорить, какой высокий боевой дух владел всем личным составом дивизии!
Кроме двух полков этой дивизии — 17-го и 113-го (322-й прибыл позднее), в полосе обороны Можайского укрепленного района находились в то время лишь 230-й учебный запасный полк двухбатальонного состава, батальон 27-го запасного полка и батальон курсантов Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина. Оперативно они были подчинены командиру 32-й стрелковой дивизии полковнику В. И. Полосухину.
Генерал Лелюшенко с целью усиления обороны 32-й стрелковой дивизии расположил вдоль Можайского шоссе у населенного пункта Аксакове 19-ю и на автостраде Минск — Москва 18-ю танковые бригады. Обе дороги были прикрыты минными полями и заграждениями. Кроме того, на танкоопасном направлении командующий армией поставил в боевые порядки 32-й стрелковой дивизии три противотанковых артиллерийских полка —121, 367 и 421-й. Реактивную артиллерию расположил на огневых позициях в районе Псарево — Кукарино — Сивково, планируя использовать ее для удара по скоплениям войск противника. Разведка на довольно широком фронте была возложена на 36-й мотоциклетный полк.
В своем резерве командарм оставил 20-ю танковую бригаду и 209-й противотанковый артиллерийский полк, расположив их в районе перекрестка дорог восточнее Артемки.
При таком незначительном количестве войск у 5-й армии, естественно, не было возможности создать необходимые тактические плотности на 45-километровом фронте. Эта трудность усугублялась еще и тем, что фланги армии были открыты. Разрыв между ее фронтом и Волоколамским укрепленным районом достигал 13 км, Малоярославецким — 22 км. Эти промежутки командование армии прикрывало справа отрядом особого кавалерийского полка, слева — небольшими подвижными истребительными отрядами. Их сил было явно недостаточно. Более значительными резервами тогда не располагало ни армейское, ни фронтовое командование.
Но несмотря на свою малочисленность и огромное превосходство сил противника, воины 5-й армии были преисполнены решимости не пропустить его к Москве. Они поклялись отстоять столицу любимой Родины. И клятву свою сдержали.
Раннее утро 13 октября хмуро осветило широкую равнину с раскинувшимися на ней осенними полями и лесами, с притихшими, настороженными деревушками. С запада па восток ее пересекли две магистрали — железнодорожная и автомобильная, тоже пустынные в этот час. Но вдруг послышался гул, сначала отдаленный, нотой все ближе, и вот уже стали видны идущие по автостраде танки с черными крестами.
Таким было в то утро знаменитое Бородинское поле, вновь, как более века с четвертью назад, полное тревожного ожидания битвы.
Накануне воины 5-й армии, занявшие оборону в полосе Можайского укрепленного района, поклялись на Бородинском поле, что не пропустят врага к Москве. Командир 32-й стрелковой дивизии полковник В. И. Полосухин, стоя у памятника Кутузову, откуда он вместе с офицерами своего штаба наблюдал выход частей на рубеж обороны, взволнованно сказал:
— Священное место. На этом место нельзя плохо драться с врагами. На атом историческом месте мы должны драться с фашистами так, чтобы вся наша страна знала потом не только Бородино 1812 г., но также и Бородино 1941 г.
В тот день, обходя войска, он заглянул в Бородинский военно-исторический музеи и в книге отзывов, в графе о цели приезда, написал: “Приехал Бородинское поле защищать”.
И вот настал час битвы.
Командующий 4-й танковой группой генерал Гёппнер меньше всего ожидал встретить отпор на Бородинском поло. После захвата Уваровки и Хващевки он решил без промедления двинуть моторизованную дивизию СС “Райх” на Можайск. Его расчеты овладеть этим городом с ходу основывались, видимо, на уверенности, что впереди больше нет советских войск. Пожалуй, только тем и можно объяснить поведение передового отряда этой дивизии, появившегося ранним утром 13 октября на автостраде Минск — Москва невдалеке от дер. Ельня: танки противника шли по два в ряд, и над их люками были видны головы танкистов.
Теперь этому можно не удивляться, так как уже достаточно хорошо известно, что именно в те дни враг уверовал в близость своей победы. “...Наступление фюрера разгромило Красную Армию,— было объявлено в начале октября 1941 г. в Берлине,— исход предрешен...” [1].
Но это, конечно, не имело ничего общего с действительностью, как и показали дальнейшие события. Советские воины твердо решили защитить Москву, если понадобится, ценою своей жизни.
Такую клятву дал и личный состав боевого охранения 2-го батальона 17-го стрелкового полка. Усиленное взводом противотанковых пушек, оно только что оседлало автостраду в узком месте на подступах к Ельне и с ходу приготовилось как следует встретить врага.
Первый выстрел по головному фашистскому танку сделал из своего орудия расчет в составе сержанта Д. П. Харинцева, В. П. Кравцова и И. С. Забелина. Стальная громадина с черным крестом вздрогнула н, заскрежетав гусеницами, замерла. Через .мгновение она уже пылала. Почти тотчас же загорелся второй танк, а вслед за ним и третий, окончательно загородив собой в дефиле дорогу напиравшим сзади танкам.
Придя в себя от неожиданности, гитлеровцы открыли бешеный огонь по отважным воинам боевого охранения. В атаку на них пошла мотопехота. Но натиск был отбит, и .мотопехота отступила, оставив у горящих танков множество убитых.
Враг численностью и вооружением превосходил наше боевое охранение, поэтому в конце концов танкам противника удалось достичь траншей 2-го батальона 17-го стрелкового полка, Неся большие потери, гитлеровцы прорвали его оборону. По вскоре дерзкой контратакой батальона под командованием храброго и решительного командира капитана П. И. Романова были отброшены.
Противник, однако, не примирился с этим. В тот день он дважды атаковал батальон капитана П. И. Романова. Но неизменно откатывался, оставляя на ноле боя десятки трупов и подбитые танки.
Потерпев неудачу у дер, Ельня, командование дивизии “Райх” перенесло свои удары на соседние участки обороны. Враг двинулся на Логиново (1 км севернее Ельни), где он намеревался захватить переправы через Москву-реку у Аксаново. Одновременно он нанес удар на Юдинки (южнее Ельни), в стык 17-го стрелкового полка и батальона курсантов Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина, стремясь здесь обойти 32-ю стрелковую дивизию и снова, уже у нее в тылу, вырваться на автостраду Минск — Москва.
Бой разгорелся по всему фронту. Отважно и умело действовал нa левом фланге дивизии батальон курсантов. Будучи поддержан артиллерийским огнем, он дружной контратакой отбросил противника. На правом же фланге 32-й стрелковой дивизии ее 113-й стрелковый полк еще не успел полностью занять оборону на своем участке, чем и воспользовались фашисты. Прорвавшись на этом участке, они устремились на Аксаново.
В этот опасный момент стремительно и смело действовали части 19-й танковой бригады полковника С. А. Калиховича. Совместной контратакой с доблестной 9-й стрелковой ротой 113-го стрелкового полка они отбросили врага к населенному пункту Беззубово. Положение на участке обороны этого полка было восстановлено.
Получив отпор на флангах войск 5-й армии, противник усилил удары с воздуха. Во второй половине дня 13 октября его авиация бомбардировала Фомкино, Бородино, Татарино, Ельню и Юдинки. Во всех этих населенных пунктах запылали пожары. Тем временем вражеские танки и мотопехота атаковали Фомкино, расположенное в четырех километрах севернее Ельни. Целью этого удара было разобщить войска армии, а затем уничтожить ее по частям.
Но и на этот раз противник успеха не имел. Так закончился первый день боев рождавшейся вновь 5-й армии с немецко-фашистскими войсками. Когда густые сумерки опустились на землю, генерал-майор Д. Д. Лелюшенко доложил командующему Западным фронтом генералу армии Г. К. Жукову, что все атаки врага отбиты с большими для него потерями.
Тревожной была ночь на 14 октября. Пользуясь ненастьем, вражеское командование подтягивало силы для нового удара. Всю ночь на фронте армии не прекращался бой, Разведка противника стремилась проникнуть в наш тыл. Активизировались и наши разведывательные и поисковые группы, а также действовавшие в расположении врага истребительные отряды.
Вскоре стало ясно, что гитлеровцы, готовясь к новому наступлению, сосредоточивали основные силы против 17-го стрелкового полка. Это предвещало опасность прорыва противника вдоль автострады. И потому всю ночь, не смыкая глаз, командование и штабы армии, ее соединений н частей стягивали к переднему краю силы и средства, прибывавшие из резерва Западного фронта, готовили их к новым тяжелым боям.
Утро 14 октября началось с ударов вражеской авиации по переднему краю от Бол. Гаретово до Карженя. Особенно интенсивной бомбардировке и одновременно мощному огневому налету артиллерии, длившемуся целый час, подвергся участок 17-го стрелкового полка.
Вслед за тем 2-й батальон этого полка был атакован полком пехоты с танками. На этот раз основной удар пришелся по 4-й роте. Казалось, враг решил смести ее с лица земли. По рота стойко удерживала свои позиции. Тогда противник, пытаясь обойти батальон с юга, атаковал па участке Юдинки — Каржень. Но здесь его удары были отбиты батальоном курсантов Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина.
Потерпев неудачу, фашистское командование, однако, продолжало одну за другой атаки на стыке 2-го батальона и батальона курсантов. Вводя в бой свежие силы, противник, наконец, сумел здесь прорваться. Ему удалось проникнуть в стык того же 2-го батальона с 1-м, оборонявшимся севернее автострады Минск — Москва.
Теперь 2-й батальон был зажат с трех сторон в полукольцо. Казалось, у него не осталось ни малейшей возможности не только удержать свои позиции, но и избежать окружения. Но мужество, героизм советских воинов оказались сильнее вражеских танков. Когда гитлеровцы, увидев тяжелое положение 2-го батальона, выслали к его командиру капитану П. И. Романову парламентера с предложением сдаться, советский офицер гордо ответил: “Хасановцы в плен не сдаются”. И добавил: “А вы забудьте думать о Москве и поскорее уходите отсюда! Иначе мы вас всех уничтожим”.
Перепуганный парламентер бросился наутек, а Романов обратился к солдатам и командирам батальона с речью, которая передавалась по цепочке и состояла всего лишь из нескольких слов: “Товарищи, выполним свой долг перед Родиной!” И воины 2-го батальона во главе со своим отважным командиром-коммунистом, находясь во вражеском кольце, стойко отбивали не прекращавшиеся ни днем, ни ночью атаки врага. В этих боях капитан Романов был ранен, но остался в строю и продолжал руководить обороной своего доблестного батальона.
Одновременно с окружением 2-го батальона противник прорвал оборону 1-го батальона и ринулся в направлении Утицы. Положение 17-го стрелкового полка становилось критическим. Только 1-я рота его 1-го батальона оставалась на пути врага. Представлялось невероятным, чтобы она сумела сдержать натиск многократно превосходящих сил гитлеровцев. Но именно этот подвиг она и совершила.
В то время в 1-й роте находились комиссар полка батальонный комиссар П. Н, Михайлов и начальник штаба капитан Б. К. Плаксин. Они сражались плечом к плечу с воинами роты. И глядя на них, в атаку поднимались все. кто только мог держаться на ногах. Но вот на позицию 1-й роты обрушился еще более мощный шквал огня, а вслед за тем на нее вновь двинулись танки врага с пехотой.
Противостоять им, казалось, уже не было сил. Но нет, нашлась такая сила! То была могучая всепобеждающая моральная сила советского солдата. Рота не дрогнула. Сражались даже тяжелораненые. И когда натиск врага начал ослабевать, батальонный комиссар П. Н. Михайлов бросил клич:
— Коммунисты, за мной!
И взмахнув автоматом, первый ринулся в контратаку. За ним бросились вперед капитан В. К. Плаксин, командир роты старший лейтенант Николай Баруткин, политрук Ефим Гречишин, комсорг Алексей Евсеев, а затем и вся рота.
Бой был неравный, и рота понесла большие потери, но позиции свои не сдала.
После того как была отбита и эта атака врага, гитлеровцы направили свои усилия на узкий участок фронта между Можайской дорогой и автострадой Минск — Москва. Там занимал оборону 3-й батальон 17-го стрелкового полка. На него и обрушился очередной удар. Он был нанесен, как и прежде, превосходящими силами танков и мотопехоты при поддержке авиации, непрерывно бомбившей боевые порядки оборонявшихся. Подразделения батальона сразу же понесли большие потери. А к концу боя в полковой противотанковой батарее у первого орудия остался только командир расчета сержант Д. П. Харинцев, из второго вел огонь командир батареи старший лейтенант В. К. Полибин. С ними был политрук А. И. Сазонов, управлявший огнем. Полибин и Харинцев подбили шесть вражеских танков. Но фашистам все же удалось пробить брешь в обороне батальона, В нее и устремились танки и мотопехота.
Ворвавшись таким образом в глубину обороны 32-й стрелковой дивизии, гитлеровцы нарушили здесь связь и управление. Вскоре они окружили командный пункт 17-го стрелкового полка, где находилось полковое знамя. Последовал ожесточенный бой, в котором смертью храбрых пали почти все защитники знамени. В живых остался лишь сержант А. Жданов. Он продолжал вести огонь по наседавшим фашистам, но и его силы были на исходе.
В эти минуты к месту прорыва прибыли комиссар дивизии Г. М, Мартынов и заместитель начальника политотдела С. В. Ярцев. Во главе небольшой группы бойцов они пробились на командный пункт, где к ним присоединился сержант А. Жданов. После короткого боя в окружении смельчаки улучили удобный момент и начали прорываться на соединение с главными силами дивизии. Каждый шаг навстречу своим брался с бою. Горсточка отважных воинов вырвалась из вражеского кольца, отстояв знамя полка.
Наращивая силы, враг шаг за шагом, ценою огромных потерь продвигался вперед. К середине дня он овладел населенными пунктами Утица и Артемки. Оттуда противник угрожал прорывом на наблюдательный пункт полковника В. И. Полосухина, находившийся на высоте в треугольнике исторических мест — Батареи Раевского, Шевардино и Багратионовых флешей.
Но к тому времени одна за другой стали подходить части, прибывавшие эшелонами на Можайск и сразу же выдвигавшиеся на фронт.
Первым подошел отдельный разведывательный батальон (ОРБ) под командованием майора Н, А. Корепанова. Полковник В. И. Полосухин без промедления направил его в бой, поставив задачу выбить противника из Артемки. Батальон, поддержанный всей артиллерией дивизии, с ходу ударил по врагу, выбросил его из этого населенного пункта и закрепился на высотах западнее Артемки.
Вскоре к нему присоединился отряд, сформированный командиром дивизии из остатков своего резерва. Командиром этого отряда был назначен майор В, П. Воробьев, комиссаром — секретарь партийной комиссии дивизии батальонный комиссар К. А. Ефимов.
Необходимо было парировать удар противника через Утицы. С этой целью полковник Полосухин выдвинул туда только что прибывший со ст. Можайск 3-й стрелковый батальон 322-го стрелкового полка. Ему было приказано выбить врага из Утицы и прочно прикрыть это направление. Батальон с честью выполнил поставленную задачу: неожиданным ударом с севера овладел селом, уничтожив часть гитлеровцев, а остальных обратив в бегство.
Почти одновременно с прибытием задержавшихся в пути частей 32-й стрелковой дивизии стали подходить направленные из резерва фронта в распоряжение командарма артиллерийские противотанковые полки. Первые два сразу же были переданы полковнику Полосухину, который направил их на усиление 3-го стрелкового батальона 322-го стрелкового полка, ОРБ майора Корепанова и отряда майора Воробьева.
Благодаря этому они смогли тотчас же совместно ударить по противнику, опрокинуть его и уже в сумерки отбросить к Рогачеву и Ельне. Вслед за тем части майоров Корепанова и Воробьева двинулись на выручку батальона капитана Романова, сражавшегося в окружении на автостраде у Ельни.
К вечеру со станции выгрузки подошел и 2-й стрелковый батальон 322-го стрелкового полка, возглавляемый капитаном Б. А. Щербаковым. По приказу комдива он был выведен прямо с марша в район Доронино, что в 4,5 км северо-западное Утицы. Там батальон капитана Щербакова был усилен дивизионом артиллерии и получил задачу: ночной атакой с севера ударить во фланг прорвавшемуся вражескому мотополку, отбросить его за р. Ельню и овладеть Рогачевом.
Проведя тщательную разведку противника, капитан Щербаков вывел свой батальон и артиллерию на исходный рубеж для атаки. Это были западная опушка леса и перелески севернее Рогачева. Отсюда в ту же ночь батальон нанес внезапный удар по врагу, засевшему в Рогачеве, выбил его из этого городка, Противник отступил, понеся значительные потери в людях и боевой технике. В частности, он оставил в Рогачеве 21 подбитый танк.
Фашистские войска, собравшись с силами, могли попытаться выйти в тыл 2-му батальону. Поэтому по приказу комдива капитан Щербаков, прикрыв Рогачев боевым охранением, отвел свои подразделения на вышеупомянутую западную опушку леса, но уже восточнее городка, в полутора километрах от него.
За ночь выпал обильный снег. Он прикрыл следы жестоких боев. Но ненадолго. Как только забрезжил рассвет, вновь ожило Бородинское поле, по всему фронту армии заполыхал артиллерийский и минометный огонь, задрожала земля под тяжестью массы наступавших танков, воздух наполнился зловещим гулом фашистских самолетов.
На этот раз враг наносил основной удар в направлении Утицы. В полосе между железной дорогой и автострадой Минск — Москва двинулись его главные силы, в составе которых были 5-я и 10-я танковые дивизии. Им противостояло несравненно меньше сил — батальоны майора Корепанова и капитана Щербакова, отряд майора Воробьева и остатки 18-й танковой бригады полковника А. С. Дружинина. Советские воины сражались самоотверженно, героически. Они защищали каждую пядь родной земли. И хотя их было мало, а враг наступал массой танков с пехотой, поддерживаемой крупными силами артиллерии и авиации, все же ему лишь ценой больших потерь удалось подавить их сопротивление.
Тяжелый урон понес он и после своего выхода непосредственно к огневым позициям артиллерии 32-й стрелковой дивизии. Здесь в единоборство с десятками танков врага в числе других вступила батарея лейтенанта Н. П. Свешникова. Расчет сержанта К. А. Попова первыми выстрелами прямой наводкой подбил два танка. Самоотверженно сражался наводчик Д. С. Терентьев.
Даже когда его тяжело ранило в глаз, он не отходил от орудия, пока не упал, потеряв сознание. Тогда на его место встал сержант Попов. Он тут же в упор расстрелял еще два танка.
Но героизм наших воинов не мог сломить громадного численного превосходства противника. Защитники Бородинского поля о упорными боями начали отходить: батальон капитана Щербакова — к железной дороге, на Шевардино и на станцию Бородино, а отряд майора Воробьева вместе с разведывательным батальоном — к Артемкам. Бой здесь продолжались весь день. Артемки, например, три раза переходили из рук в руки, но в конце концов остались за батальоном майора Корепанова и отрядом майора Воробьева.
Таким образом, к исходу 15 октября противник, не добившись решительного успеха, все же вклинился в оборону 32-й стрелковой дивизии. Угроза прорыва врага к Можайску и на автостраду становилась все более реальной.
Во время боев вечером 15 октября танкам и мотопехоте врага удалось было прорваться даже к командно-наблюдательному пункту армии, расположенному па Бородинском поле, севернее дер. Артемки. Находившийся там командарм направил все усилия на то, чтобы остановить противника или хотя бы задержать его продвижение. С этой целью он ввел в бой на Бородинском поле, а также на автостраде, где враг вновь усилил нашим, только что подошедшие из резерва фронта части. Это были отряд пограничников, два артиллерийских противотанковых полка, дивизион “катюш”, огнеметная рота и стрелковый батальон 133-го сводного стрелкового полка, прибывший но железной дороге из-под Калинина.
В момент прорыва противника командарм немедленно организовал из находившихся с ним офицеров и охраны боевой отряд во главе с подполковником С. Н. Переверткиным для прикрытия командно-наблюдательного пункта.
В последовавшем за этим бою генерал Д. Д. Лелюшенко был ранен, но продолжал руководить войсками до тех пор, пока не вынужден был убыть в госпиталь в г. Пушкино.
В командование 5-й армией вступил генерал-майор артиллерии, впоследствии Маршал Советского Союза Леонид Александрович Говоров, бывший перед этим командующим артиллерией фронта. Уже через несколько часов генерал Говоров выехал в район Артемки, па наиболее угрожаемое направление.
В течение ночи на 16 октября немецко-фашистское командование подтянуло к фронту обороны 32-й стрелковой дивизии части 9-го армейского корпуса. Наутро они были вместе с силами 40-го моторизованного корпуса брошены в наступление против войск 5-й армии и левого фланга 16-й армии. Цель удара была прежняя — во что бы то ни стало прорваться к Москве.
В полосе 5-й армии самые ожесточенные бои развернулись на участке Шевардино —• ст. Бородино, а затем и на Бородинском поле. Здесь противник, массированно применяя танки, намеревался двумя ударами — на Псарево, Криушино, а также на Бородино, Горки — пробиться к Можайску и к автостраде, расчленить здесь силы армии и этим парализовать ее сопротивление. Одновременно враг частью сил продолжал наступление на Гаретово, Бели, Перещаново, обороняемые 113-м стрелковым полком, и — вдоль автомагистрали — на Артемки.
На Бородинском поле напряжение боя также с каждой минутой нарастало. Противник нес большие потери, но шаг за шагом продвигался вперед. Чтобы остановить здесь рвавшегося к Можайску врага, полковник В. И. Полосухин ввел в бой на участке 322-го, стрелкового полка свой последний резерв — стрелковый батальон. Получив такое подкрепление, полк под командованием майора Г. С. Наумова внезапно контратаковал противника, и враг, не выдержав удара, откатился за железную дорогу. Воспользовавшись этой короткой паузой, командир дивизии вывел из боя в свой резерв основательно поредевший батальон капитана Щербакова.
Но пауза была короткой. Собрав в кулак 285-й пехотный полк и усилив его 60 танками, противник снова перешел в наступление.
В результате многочасового ожесточенного боя гитлеровцы овладели железной дорогой и от; Бородино. Тут же они стали наступать на Семеновское, нанося удар по левому флангу 322-го стрелкового полка. Враг подходил к тому месту, где в 1812 г. стояла батарея Раевского, а теперь занимал огневые позиции артиллерийский дивизион капитана В. А. Зеленова из состава 133-го легко-артиллерийского полка.
Совсем рядом находился наблюдательный пункт, с которого продолжал руководить боем командир дивизии В. И. Полосухин. На помощь сражавшемуся 322-му стрелковому полку он вновь бросил .батальон капитана В. А. Щербакова, немного пополненный за счет воинов, вырвавшихся из окружения. Этот батальон во главе со своим храбрым командиром с такой силой ж яростью . ринулся в штыковую контратаку на эсэсовский батальон, что тут же опрокинул и погнал его к Шевардино. Затем эсэсовцы были выбиты и из этого населенного пункта, а их остатки отброшены за реку у Доронино.
В этом бою замечательный подвиг совершил дивизион капитана Зеленова; О его героизме можно судить по действиям одной из батарей дивизиона. Командовал ею старший лейтенант Н. П. Нечаев. Бесстрашные артиллеристы противостояли танкам наступавшего противника, уничтожая их огнем прямой наводки.
Особую доблесть и отвагу проявил расчет сержанта Алексея Русских. Из своего орудия он подбил пять танков. Но вот смертельно ранен командир расчета, .Вслед за ним вражеский огонь сразил заряжающего и подносчиков. У орудия остался лишь наводчик комсомолец Федор Чихман. Действуя за весь расчет, отважный артиллерист поджег три танка. Тогда на него пошел еще один фашистский танк. Но Чихман и с ним вступил в единоборство. Тут осколком снаряда Федору оторвало правую руку. Собрав последние силы, боец левой рукой заложил снаряд в орудие и выстрелил. Танк, покачнувшись, замер на месте.
Отважно сражался весь дивизион. Его орудийные расчеты вели меткий уничтожающий огонь до последнего снаряда.
За Артемки, как и накануне, самоотверженно сражались воины отряда майора Воробьева и разведывательного батальона майора Корепанова. Их поддерживали танкисты полковника Дружинина, а также введенной в тот день в бой 20-й танковой бригады полковника Г. П. Антонова. Танков у них было мало, и потому трудно было ожидать, что они окажут существенную помощь в бою с врагом.
Однако отважные танкисты нашли способы эффективной борьбы и даже при таких условиях сыграли важную роль в этом бою. Искусно маскируясь и действуя как подвижные огневые точки и из засад, наши танки маневрировали на поле боя, вели губительный огонь но мотопехоте и танковым десантам гитлеровцев и уничтожили немало фашистских танков. Основная же тяжесть борьбы с танками врага легла на артиллерийские подразделения, приданные отряду майора Воробьева.
Наибольшего напряжения достиг бой на участке разведывательного батальона. Здесь дело доходило до рукопашной. В середине дня противник прорвался к Артемкам, и тогда В. П, Воробьев и Н. А. Корепанов повели своих воинов в контратаку. В тот момент, когда командир разведывательного батальона держал в руке готовую к броску гранату, в нее попала вражеская пуля. Граната взорвалась и оторвала у майора Корепанова кисть руки. Мужественный командир разведчиков продолжал сражаться, пока не потерял сознание.
В этом бою гитлеровцы снова были отброшены от дер. Артемки.
В отряд майора Воробьева прибыл генерал Л. А. Говоров, здесь находились также начальник штаба 32-й стрелковой дивизии полковник А. Н. Васильев и комиссар дивизии полковой комиссар Г. М. Мартынов. Выслушав их доклады и ознакомившись с обстановкой в районе Артемки, командарм счел необходимым направить подкрепление сражавшимся здесь частям. Тут же он усилил отряд майора Воробьева батальоном 133-го сводного стрелкового полка и гвардейским минометным дивизионом. Им, а также 18-й и 20-й танковым бригадам было приказано выполнять ранее поставленную задачу: стойко оборонять автостраду — главную дорогу на Москву.
Во второй половине 16 октября в этом районе, как и на всем Бородинском поле, танки и пехота противника вновь бешено атаковали. Они упорно пытались прорвать оборону 5-й армии. И то, что она преграждала им путь па самом кратчайшем направлении к Москве, делало их атаки все более яростными.
Ненадолго утихнув, бой возобновился с еще большей силой утром 17 октября. Рассвет этого дня затуманился по всему фронту армии пороховым дымом. Опять задрожала земля от грохота рвущихся снарядов, мин, авиабомб. Правофланговые части 32-й стрелковой дивизии, взаимодействуя на Можайской дороге и у Гаретово с 19-й танковой бригадой полковника С. А. Калиховича, несмотря на свою малочисленность, героически отражали натиск гитлеровских захватчиков, не допуская их прорыва к Можайску с северо-запада.
Ожесточенное сражение развернулось и на Бородинском поле. Перейдя в наступление на участке батальона капитана В, А. Щербакова, гитлеровцы с остервенением штурмовали его передний край у Шевардино. Но и теперь, когда этот батальон был ослаблен потерями в предшествующих боях, он вместе с артиллеристами батареи старшего лейтенанта Н. П. Нечаева с прежней стойкостью удерживал свои позиции. Все атаки противника были отбиты. И только к исходу дня по приказу командования батальон капитана Щербакова и артиллеристы отошли к населенному пункту Семеновское.
Здесь, отражая яростные атаки врага, стоял насмерть героический дивизион В. А. Зеленова. “Ни шагу назад!” —поклялись артиллеристы. И они свято выполнили свою клятву. Дважды дивизион отбрасывал наседавшего врага. Но и артиллеристов в строю оставалось все меньше. Вот стал к орудию сам капитан Зеленов. И вновь атака фашистов была отбита. Однако при этом был смертельно ранен командир дивизиона. Последние его слова были: “Ни шагу назад, товарищи!”
Его тут же заменил у орудия комсомолец ездовой Петр Кучерявый. Выполняя наказ своего командира, он, будучи шесть раз ранен в этом бою, сражался до последнего снаряда.
17 октября резко осложнилась обстановка на стыках с соседними армиями. Было отмечено движение колонн танков и машин немцев через Поречье на Бородино — в обход северного фланга, а также на Тропарево и Верею — в обход южного фланга 5-Й армии,
Чтобы обезопасить армию от прорыва, неприятеля с севера, генерал Л. А. Говоров прикрыл ее правый фланг в районе Новинки — Клементьево танковым батальоном и ротой автоматчиков 19-й танковой бригады,, а свой резерв — 36-й мотоциклетный полк подполковника Т. И. Тапасчшпина сосредоточил в лесу у дер. Отяново, чтобы использовать его в случае прорыва с юга или о севера. Штаб армии в ночь на 18 октября он перевел из Можайска в Пушкино.
В битве за Бородино решающим был день 18 октября,
На этот раз немецко-фашистское командование решило во что бы то ни стало осуществить свою цель — окружить и уничтожить защитников Бородинского поля. Для этого оно еще накануне подтянуло сюда свежие дивизии 9-го армейского корпуса, которые совместно с дивизиями 40-го моторизованного корпуса и перешли в наступление с утра 18 октября. Они нанесли удары с запада, из района южнее Романцево, по 113-му стрелковому полку —на Логиново и с. Бородино и с юга, из района ст. Бородино, на Новую Деревню — в стык 322-го и 17-го стрелковых полков.
Но далеко не сразу удалось гитлеровцам достичь здесь успеха. Комдив В. И. Полосухин решительно и успешно контратаковал силами 113-го и 322-го стрелковых подков части противника, прорвавшиеся .к Логинову и Новой Деревне. Враг был выбит из этих населенных пунктов и понес большой урон.
Тогда противник, обладавший значительным превосходством сил и средств, сконцентрировал их на узком участке и повторным ударом по 322-му стрелковому полку прорвал его оборону. Овладев Кукарином, он отрезал от основных сил дивизии батальон 17-го стрелкового, полка, а также отряд майора Воробьева и отдельный разведывательный батальон, защищавшие вместе с остатками 18-й и 20-й танковых бригад автостраду Минск — Москва в районе Артемки, Бол. Соколове, Новосурино, Лыткино, Борисово.
Учитывая сложность создавшейся обстановки, генерал Говоров приказал полковнику Полосухину удерживать оборону 113-м стрелковым полком на прежнем участке, а остальные силы дивизии, находящиеся севернее железной дороги и на Бородинском поле, отвести на рубеж Маслово, Блазново, Тихоново, Тетерино. Там они должны были закрепиться, с тем чтобы не допустить выхода противника на северный берег Москвы-реки.
Но положение на фронте 32-й стрелковой дивизии вскоре еще более ухудшилось. Гитлеровцы после овладения Кукарином дополнительно ввели в бой свежие силы мотопехоты и танков и 19 октября овладели Можайском. В связи с этим командарм приказал отвести на северный берег Москвы-реки все части дивизии.
Много суток без сна и отдыха, а иногда и без пищи воины 32-й стрелковой дивизии вели тяжелые оборонительные бои на можайском направлении в районе Бородино с многократно превосходящими силами танков и пехоты врага. Советские войска сражались упорно, не жалея сил и самой жизни. Многие солдаты, сержанты, командиры и политработники удостоились правительственных наград.
В ночь на 19 октября 32-я стрелковая дивизия совместно с 18-й и 20-и танковыми бригадами, выполняя приказ, заняла оборону на рубеже Гаретово, Аксаново, Тихоново, Тетерино. Одновременно батальон ее 17-го стрелкового полка, отряд майора В. П. Воробьева, разведывательный батальон и приданные им подразделения пехоты и артиллерии, а также курсантов с тяжелыми боями отошли: вдоль автострады за р. Мжут. Они заняли оборону по ее восточному берегу южнее Можайска, на линии Колычево, Язево, Лыткино. Перекресток дорог южнее Можайска удерживали автоматчики и 5 танков 18-й танковой бригады.
Да, наши войска отступали. С невыразимой болью смотрели советские воины на оставленное ими поле битвы, но в каждом жила великая вера в то, что настанут, непременно настанут лучшие дни. И потому, покидая вместе с частями прикрытия Бородинское поле, полковник В. И. Полосухин на стене Бородинского музея мелом, большими буквами написал от имени воинов всей армии: “Мы уходим, но мы еще сюда вернемся”.
Для упреждения выхода противника на старое Можайско-Московекое шоссе, а также на железную дорогу генерал Л. А. Говоров бросил под Можайск все, чем располагал в тот момент,— артиллерийские, инженерные части и прибывшие подразделения 22-й танковой бригады. Этими силами оп оседлал шоссе восточное города, железнодорожную линию и дороги на Пушкино и Денисово.
Южнее, между Борисовом и Вереей, заняли оборону отошедшие за р. Протву части 50-й и 222-й стрелковых дивизий. Верея к этому времени была уже захвачена частями 7-го армейского корпуса противника. Вслед за тем и в Борисово ворвались фашистские пехота и танки. Это были разведывательный и пехотный батальоны из состава 7-й танковой дивизии.
Генерал Л. А. Говоров в тот момент находился на перекрестке автострады Минск — Москва п шоссе Можайск — Верея. Оттуда он вместо с членом Военного совета армии П. Ф. Ивановым наблюдал бой отряда майора В. П. Воробьева. Получив донесение о захвате гитлеровцами Борисова, командарм увидел в этом угрозу их выхода на автостраду с юга. С целью ее предотвращения он решил уничтожить прорвавшиеся в Борисово вражеские батальоны силами армейского резерва в составе 36-го мотоциклетного полка Т. И. Танасчишипа и 2—3 танками из состава 18-й танковой бригады. Находившийся неподалеку подполковник Танасчишин был тотчас же вызван к командарму, который и поставил ему указанную выше задачу.
Решение командарма было весьма своевременным. Ибо действительно вражеские части, захватившие Борисово, и прибывшее к ним подкрепление сразу же двинулись оттуда на Коровино и Лыткино. Стремясь прорваться к автостраде с этом стороны, они явно рассчитывали на то, что не встретят здесь сильного сопротивления, застанут обороняющихся врасплох. Но этот расчет не оправдался.
Вот как описаны в истории 36-го мотоциклетного полка события, связанные с выполнением поставленной командармом задачи: “18. X. 41 г. в 17. 40 полк получил боевом приказ немедленно сняться с обороны и выбить противника численностью до полка из Борисова. В 19. 00 полк стремительным налетом охватил противника с флангов, а небольшой группе (2 танка Т-28 и 5 бронемашин) была поставлена задача прорваться через деревню и захватить мост через р. Протву, отрезав путь отступлению немцев в Заречье. Бой продолжался 2,5—3 часа.
Враг оказывал упорное сопротивление, но был разгромлен. На поле боя немцы оставили более 100 трупов, 79 мотоциклов, 23 автомашины (из них 2 штабные), 8 противотанковых орудий, 30 пулеметов и много другого оружия. Были освобождены 150 военнопленных. Наши потери: 4 убитых, 9 раненых, 1 танк сгорел, 2 бронемашины подбиты. В этом бою погиб смертью героя начальник штаба полка ст. лейтенант Георгий Андреевич Голощапов. Когда его танк был подбит и загорелся, он оставил танк и вместе с экипажем с возгласом “За Родину! Бей фашистов!” бросился на врага [2].
За доблесть и мужество, проявленные в этом и предыдущих боях на Можайской линии обороны, полк подполковника Танасчишина 8 января 1942 г. получил наименование 1-го гвардейского мотоциклетного, а 140 его воинов были награждены орденами и медалями. Член Военного совета 5-й армии бригадный комиссар II. Ф. Иванов непосредственно на поле боя в районе Кубинки вручил прославленному полку гвардейское знамя. Принимая его, воины дали клятву с честью оправдать звание гвардейцев.
Вместе с подошедшими подразделениями 17-го стрелкового полка мотоциклетный полк удерживал Борисово до 20 октября. 20 октября вновь резко ухудшилась обстановка на правом фланге 5-й армии. Поскольку действовавшие там части 40-го моторизованного корпуса противника не смогли добиться успеха на участке 113-го стрелкового полка, вражеское командование изменило направление своих ударов. Часть сил оно нацелило против слабого прикрытия армии, направив их в обход правого фланга этого полка. Цель этого удара состояла в том, чтобы как можно скорее выйти к Рузе.
Другая часть сил противника была повернута резко на север с целью нанесения удара во фланг 16-й армии. Она была направлена в разрыв между 16-й и 5-й армиями, откуда и атаковала левофланговый полк 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова. Общий фронт двух армий был окончательно разорван.
В тот же день передовые части 40-го моторизованного корпуса подошли к Рузе. Оттуда они теперь угрожали с севера правому флангу 5-й армии. Поэтому генерал Л. А. Говоров немедленно отдал полковнику В. И. Полосухину приказ отвести части дивизии на новый рубеж — Новинки, Клементьево, Ратчино, Тихоново.
Противник стремился помешать этому. Немецко-фашпстское командование решило окружить в треугольнике Аксаково — Можайск — Вандово все находившиеся севернее Можайска войска 5-й армии и уничтожить их. Оно считало этот замысел вполне осуществимым. Ведь в то время как левофланговая дивизия 40-го моторизованного корпуса прорвалась к Рузе, к его участку подошли и дивизии 9-го армейского корпуса. Таким образом, сил у врага было более чем достаточно для выполнения своего плана.
И тем не менее он был сорван. Вот как развивались события в тот день и последовавшую за ним ночь.
В соответствии с планом окружения и уничтожения войск 5-й армии вражеское командование выдвинуло из Можайска сильный отряд пехоты и танков. Быстро продвигаясь но дороге на Вандово, он занял ее на всем протяжении от Можайска до Ратчина и тем самым упредил выход 32-й стрелковой дивизии на указанный командармом рубеж.
Располагая крайне незначительным резервом, генерал Говоров, однако, всеми имевшимися в его распоряжении силами принял срочные меры к выводу дивизии из окружения. Одновременно он приказал полковнику Полосухину атаковать врага с целью прорыва на восток. “Действуйте смело против танков противника, передвигая ПТО и истребительные группы от рубежа к рубежу,— говорилось в радиограмме командарма.— Доносите по радио каждые 30 минут о положении частей и о противнике”. Части дивизии пробивались по двум направлениям: 113-й стрелковый полк — на Клементьево; 322-й, часть 17-го, 230-й учебный запасный и 113-й легко-артиллерийский—на Вяземское. Весь остаток дня 20 октября и всю ночь продолжался ожесточенный бой за дорогу Можайск — Клементьево. Воины 32-й стрелковой дивизии с невиданной отвагой непрерывно атаковали врага. Порой казалось, что их сил не хватит, чтобы прорваться через бронированную стену, стоявшую у них на пути. Но неиссякаемое мужество и храбрость бойцов и командиров победили. К рассвету 21 октября 113-й стрелковый полк прорвался на участке Вандово — Новинки, остальные части дивизии — на участке Ратчино — Тетерино. После этого они, сдерживая наседавших гитлеровцев, к которым прибыло подкрепление из Можайска, с тяжелыми боями отошли на восток, за р. Искону.
Генерал Говоров постепенно отвел также части и соединения, сражавшиеся южнее и восточное Можайска. То были 18-я и 20-я танковые бригады, часть 17-го стрелкового полка, а также вошедшая в состав 5-й армии 50-я стрелковая дивизия генерал-майора Н. Ф. Лебеденко. Они с боями отошли на рубеж Алексино — Петрищево. Наиболее ожесточенные бои при этом разгорелись у Пушкино, Шаликово и Денисьево. Здесь сражались с врагом подразделения 17-го стрелкового полка, части 50-й стрелковой дивизии и 22-я танковая бригада во главе с подполковником И. П. Ермаковым и батальонным комиссаром А. Ф. Козинским. Героический подвиг совершили утром 21 октября танкисты под командованием капитана С. В. Кожухова и майора Л. А. Либермана из 22-й танковой бригады. Они поставили свои танки Т-34 в засаду на западной окраине Шаликова и, подпустив атаковавшего противника на близкое расстояние, уничтожили 13 фашистских танков. После этого враг стал придерживаться более осторожной тактики.
На этом закончилось сражение войск 5-й армии на Можайской линии обороны за Бородино, Можайск и Борисово.
Благодаря самоотверженности, стойкости подразделения, частей и соединений армии, основу которой составляли 32-я стрелковая дивизия, 18, 19, 20 и 22-я танковые бригады, 36-й мотоциклетный полк, на бородинско - можайско-борисовском плацдарме было сорвано наступление немецко-фашистских войск на Москву с можайского направления. Несмотря на свое численное превосходство и высокую мобильность, враг за десять дней начиная о 11 октября, с первых боев 18-и и 19-й танковых бригад на рубеже Уваровка — Хвощевка, продвинулся всего лишь на 30—35 км. При этом он понес большие потери в живой силе и боевой технике: Отведя войска и опираясь теперь на дороховский узел сопротивления и рубеж р. Рузы, командование 5-й армии совместно со штабом фронта направило усилия на укрепление обороны, приведение в порядок соединений и частей, их пополнение за счет вырвавшихся из окружения. В частности, 50-я стрелковая дивизия была пополнена переданными фронтом в состав 5-й армии остатками 19-й и 103-й стрелковых дивизий, а также другими частями и группами, выведенными из-под Вязьмы генерал-майором А. К. Кондратьевым [3].
Несколько позднее 5-й армии была передана 144-я стрелковая дивизия генерал-майора М. А. Пронина. Она тоже вышла из окружения в середине октября и теперь занимала рубеж Новогорбово, Колюбакино, прикрывая здесь все дороги, идущие из Рузы на Звенигород. Командование этой дивизии установило тесную связь с Рузским партизанским отрядом. Совместно они провели немало смелых операций. Следует рассказать хотя бы об одной из них.
Располагая сведениями, что в дер. Вишенки находится немецкий штаб, генерал М. А. Пронин 20 октября поставил Рузскому партизанскому отряду задачу разведать расположение этого штаба и организацию его охраны. В ту же ночь на выполнении задании вышла партизанская разведывательная группа во главе с чекистом Сергеем Солнцевым. С ним были трое — Замятин, Петушков и Голубцов. Пробравшись в Вишенки и разведав все, что требовалось, смельчаки под утро вернулись в отряд. Добытые ими ценные сведения были немедленно доставлены генералу Пронину. А в 10 часов 21 октября два батальона 612-го стрелкового полка 144-й стрелковой дивизии, взаимодействуя с тем же партизанским отрядом, напали на гитлеровский штаб в Вишенках. В коротком бою был разгромлен штаб одной из частей 87-й пехотной дивизии противника.
Во время пополнения стрелковых соединений 5-и армии 18, 19 и 22-я танковые бригады за короткий период выводились в резерв, бригады пополнялись танками, отремонтированными на заводах Москвы, а танкисты совершенствовали свое мастерство. Особое внимание уделялось обучению действиям танков из засад, и в качестве кочующих огневых точек.
По приказу фронта в армии создавались подвижные истребительно-противотанковые отряды в составе взвода пехоты и двух отделений —ПТР и саперов. Они были снабжены противотанковыми гранатами и минами, бутылками с горючей смесью, противотанковыми ружьями и автоматическим оружием. В стрелковых полках создавалось по одному такому отряду, в дивизиях — по два. Впоследствии они получили название подвижных отрядов заграждений (ПОЗ) и стали одним из действенных средств борьбы с врагом.
Истребительно-противотанковые отряды, располагавшие автотранспортом, имели задачей в момент опасности выдвинуться в направлении наступавшего противника, поставить минные заграждения и с бутылками “КС” и гранатами в руках вступить в единоборство с вражескими танками. Минные заграждения воздвигались также саперными частями под руководством начальника инженерных войск армии подполковника Ф. Г. Полынного и его неутомимого помощника майора В. Л. Рубашкина.
Но слишком мало времени оказалось у 5-й армии для укрепления обороны на новом рубеже. Уже 23 октября противник возобновил наступление в центре Западного фронта. Генерал-фельдмаршал Клюге, командующий 4-й немецкой армией, решил активными действиями в направлении Кубинки сковать войска центра 5-й армии, а затем окружить их ударами из района Рузы на Звенигород и из района Боровска на Голицыно и уничтожить. Этот замысел должны были осуществить 9-й и 7-й армейские корпуса. Их удары и обрушились теперь на войска 5-й армии.
Первый натиск гитлеровцев приняли на себя не полностью укомплектованная 50-я стрелковая дивизия и направленная сюда командармом 22-я танковая бригада. Вслед за ней генерал Л. А. Говоров бросил сюда все, что было в его распоряжении,— и армейский истребительный отряд, и гвардейский дивизион “PC”, и батальон 27-го запасного полка. Но силы врага во много раз превосходили обороняющихся, и наши части, ведя жестокий бой, отошли сначала к Дорохово, а затем еще восточнее.
Гитлеровцы, наращивая силы, продвигались вперед. К полудню 23 октября в полосе автострады Минск — Москва и Можайского шоссе сложилась крайне тяжелая обстановка: армия из расходовала все свои скудные резервы и больше ничего не могла противопоставить рвущемуся на восток врагу. На некоторых участках этого направления не оставалось пехоты, и с противником сражались лишь отдельные танки или артиллерийские и саперные подразделения, да еще бронепоезд.
В этот грозный час под Дорохово выехали командующий войсками Западного фронта генерал армии Г. К. Жуков и член Военного совета фронта Н. А. Булганин. Сюда же командование фронта выдвинуло все, чем оно располагало на этом направлении,— артиллерийский противотанковый полк и гвардейский дивизион “PC”. Помочь стрелковыми частями в данный момент фронт не мог, так как не имел в резерве ни одного батальона. Не имел он возможности и снять их с других участков: на волоколамском, нарофоминском и малоярославецком направлениях тоже сложилось крайне опасное положение.
Но вот генерал армии Г. К. Жуков получил донесение, что на подходе первые эшелоны двигавшейся по железной дороге из Сибири 82-й мотострелковой дивизии полковника Г. П. Карамышева. Командующий фронтом немедленно передал эту дивизию в состав 5-й армии, а генерал Л. А. Говоров направил ей навстречу офицеров штаба и политработников, чтобы ускорить продвижение дивизии к фронту. В результате принятых мер эшелоны с ее частями вскоре начали прибывать. Выгрузившийся первым мотострелковый полк был тотчас же вывезен на автомашинах в район Крутицы, где уже вел жесточайший бой с врагом мотоциклетный полк.
82-я мотострелковая дивизия и 25-я танковая бригада, также только что прибывшая и сразу же переданная фронтом в 5-ю армию, с ходу вступили в бой. Нанося удар на Крымское, До-рохово, Ляхово и Хомяки вдоль Можайской дороги и автострады, они остановили врага и затем оттеснили его к центру Дорохова и южнее, к перекрестку дорог.
Одновременно атаковали врага 50-я стрелковая дивизия, 22-я и 20-я танковые бригады.. Из района Григорова они нанесли удар по немецким войскам, захватившим Тучково.
Бои за Дорохово, Тучково, Новоасаново принимали все более напряженный характер. Они длились более недели. Враг бешено рвался вперед, но постепенно, в результате понесенных им в этих боях больших потерь его натиск ослабевал.
К 31 октября противник выдохся и был остановлен. Войска 5-й армии к тому времени обороняли широкую полосу. 144-я стрелковая дивизия заняла рубеж р. Малая Истра — Локотня, 50-я прикрыла Тучково, 82-я закрепилась в восточной части Дорохово и удерживала Хомяки, 32-я была передислоцирована на левый фланг армии и заняла оборону на участке Аксаково — Маурино (южнее автострады, по восточному берегу Нарских прудов и р. Нары).
Таким образом, план немецко-фашистского командования по окружению и уничтожению войск 5-й армии провалился не только на бородинско-можайском плацдарме, но и в районе дороховско-тучковского узла обороны. Гитлеровские войска и на этот раз не смогли здесь прорваться к Москве. Причем их темп наступления был еще меньше: за 10 дней они продвинулись вдоль автострады Минск — Москва всего лишь на 25 км.
В ходе этих ожесточенных оборонительных сражений 5-я армия, как оперативное объединение, окончательно сформировалась и превратилась в грозную силу, стоявшую на одном из главных направлений наступления немецко-фашистских войск на Москву.